– Поэтому я хочу, чтобы ты здесь навел порядок. На стеллажах скопилась пыль, книги стоят неровно, многие надписи перекосились.
Грубая реальность ворвалась в мир Финна. Поэтому…?! Потому что он, как и его предки-джентри, умный, любознательный и смелый? Поэтому он должен здесь убраться? В этом Хранилище, у которого нет ни начала, ни конца? Да он до скончания веков не управиться! А что он скажет отцу? Он и так уже сегодня непростительно опоздал.
– Не обязательно сегодня это делать. У тебя есть время до Праздника Клевера.
Финн молчал. До праздника Клевера порядка четырех полных лунных циклов. А тут работы на столетия, если не больше.
– Если хоть что-нибудь скажешь, это избавит меня от необходимости напрягаться, чтобы услышать, о чем ты думаешь. Тем более, когда у тебя в голове такой шум.
Финн посмотрел в глаза учителя и увидел в них пляшущие смешинки.
И в тоже мгновение он решил, что все это – невыполнимое задание, подземное Хранилище, бесконечная лестница, жучки-светлячки, тонны книжных фолиантов, расположившиеся на деревянных стеллажах, полки которым заменяли толстые ветвистые стволы, и наконец, смеющиеся глаза мессира Скандлана – очередной сон, фантазия, в которую он снова провалился и не заметил.
А если он снова заснул на уроке? Нужно срочно пробуждаться.
Зажмурившись, Финн стал отчаянно щипать себя за правое запястье. Было больно, но он все щипал и щипал, для пущей уверенности, что когда он очнется – все это окажется лишь дурным сном. Но когда он, приоткрыв один глаз, решил осторожно осмотреться, единственное, что он увидел, это внимательно наблюдавшего за ним Хранителя.
–Ну как, – с неподдельной заботой в голосе осведомился Хранитель. – Не выходит? Ты так сильно хочешь, чтобы это было сном?
Финн виновато кивнул. Он был уверен, что не справится с заданием.
– Что будет, если я не управлюсь к назначенному сроку? – жалобно спросил он.
– Станешь башмачником, – равнодушно пожал плечами мессир Скандлан, – видимо, это то, что ты хочешь.
Из глаз Финна брызнули слезы. Больше всего в жизни он не хотел становиться башмачником, как его отец.
– Не наказывайте меня, мессир, прошу Вас… Клянусь Вам, больше всего на свете я мечтаю быть Хранителем, как Вы. Дайте мне другое наказание, клянусь, я его обязательно выполню… – слезы ручьем лились из его глаз, а он, всхлипывая, не переставал их вытирать оттянутым рукавом свитера. Ему было стыдно и страшно одновременно.
– Однако сколько клятв, юноша, – поморщился Хранитель. – И слово-то какое употребил… «наказание». С чего ты вообще взял, что я хочу наказать тебя, дав это задание?
Повернувшись к Финну, он пытливо посмотрел в его заплаканное лицо и спросил:
– Ответь мне вот на какой вопрос. Ты хочешь стать Хранителем, чтобы не быть башмачником,