Кибернетическая гипотеза. Тиккун

социальная кибернетика сосредоточивается главным образом на изучении индивида как центра обратной связи, то есть как «самодисциплинированную личность». Бейтсон становится главным общественным физиотерапевтом второй половины XX века, стоя у истоков как семейной терапии, так и программ обучения коммерческим технологиям, разработанных в Пало-Альто. Потому что кибернетическая гипотеза постулирует радикально иного субъекта нового строения, и индивидуального, и коллективного, поскольку выдалбливает из него сердцевину. Она отвергает всё внутреннее как миф, а с ним и всю психологию XX века, включая психоанализ. Больше не надо пытаться вырвать субъекта из традиционных внешних связей, как того требовала либеральная гипотеза: наоборот, нужно восстановить общественные связи, лишив субъект всякого содержания. Надо, чтобы каждый стал бесплотной оболочкой, как можно лучшим проводником общественных связей, где крутилась бы бесконечная петля фидбека, и безо всяких узлов. Процесс кибернетизации завершает таким образом «цивилизационный процесс», вплоть до сведения тел и их аффектов к абстракции знаковой системы. «В этом смысле, – пишет Лиотар, – система представляется некоей авангардистской машиной, которая тащит человечество за собой, обесчеловечивая его, чтобы потом вочеловечить на другом уровне нормативной производительности. […] В этом гордость лиц, принимающих решения, и их слепота. […] Даже допустимость различных игр поставлена в зависимость от результативности. Переопределение норм жизни заключается в совершенствовании компетенции системы в смысле увеличения производительности»¹⁰.

      Подстёгиваемые холодной войной и «охотой на ведьм», социальные кибернетики без устали выискивают за нормой патологию, дремлющего в каждом коммуниста. В результате они создают в 1950-х Федерацию психического здоровья, где вырабатывается оригинальное, как бы окончательное решение проблем общества и эпохи: «Конечная цель организации психического здоровья – помочь людям жить в одном мире с себе подобными… Концепция психического здоровья по масштабу соответствует международному порядку и мировому сообществу, которые должны создаваться таким образом, чтобы люди могли жить в мире друг с другом»¹¹. Описывая психические отклонения и общественные патологии языком информации, кибернетика создаёт новую политику субъекта, основанную на коммуникации, прозрачности для себя и для других. По просьбе Бейтсона теперь уже Винеру приходится задуматься о социальной кибернетике, но масштабами покрупнее, чем охрана психики. Он без труда признаёт провал либерального эксперимента: информация на рынке всегда неполная и нечистая, как из-за рекламной лжи и монополизации СМИ, так и из-за невежества Государств, которые как коллектив владеют меньшей информацией, чем гражданское общество. Расширение рыночных отношений в связи с ростом размера сообществ и цепочек обратной связи делает ещё более вероятными искажения в коммуникации и проблемы с общественным контролем. Процессом