Вечером во время десятиминутной прогулки Ева связывается по рации с Бабушкой.
– Алло, Бабуль, ты меня слышишь? Прием!
– Ева, слышу, прием.
Связь плохая, постоянный шум, слова прерываются. Ева старается говорить тихо. Ей кажется, что Подполковник везде, что он следит за ней.
– Бабуль, Подполковник – монстр. Я говорю – монстр. Алло. Куда ты меня отправила?
– Ева, ты должна быть сильнее. Все будет хорошо.
– Бабуль, такими темпами хорошо быть не может. А можно я хотя бы на день вернусь домой, почувствую себя человеком?
– Ева, я не слышу, потом поговорим. Конец связи.
Шум.
Ева выключает рацию, садится на камни, смотрит на небо и шепчет:
– Конец связи…
День девятый
Ева в бандане – так велел учитель. Так безопаснее. Не стоит лишаться единственной косы. Волосы немного отросли, конечно, но вторая коса еще коротка, и ею пока можно поранить только собственную шею. Ева стала двигаться быстрее. Но этого все равно недостаточно, чтобы уклоняться от непредсказуемых и стремительных ударов Подполковника. Учитель блистательно ощущает собственное тело. Он спокоен и одновременно неописуемо быстр. Ева пытается найти в себе спокойствие, хочет быть стремительной, как учитель. С шахматами у нее до сих пор так же паршиво, как раньше. Она постоянно проигрывает, но хотя бы научилась внимательно следить за игрой.
– Можно спросить?
– Уже спросила.
– И что вы ответите?
– У этого вопроса нет ответа. Пытаешься острить?
– В любом случае спрошу. Кто еще был вашим учеником?
Подполковник отвечает, не отрывая взгляда от шахматной доски:
– Из Герберов – Анна.
– Дочь Гербера Четвертого? – Ева ошарашена.
– Да, это было давно, еще до войны.
– Она не сражалась на войне.
– Знаю. Отец приберегает ее для особых случаев.
– Получается, вы с ними общались.
– Только с Анной. Она довольно независимая, каким бы странным ни казалось это слово для Герберов.
– То есть они сражались с нами не в полную силу?
– Видя, как дико ты сражаешься, я могу только подтвердить, что ты проиграла тогда и проиграешь снова, если не изменишь отношение