Демон, которого ты знаешь. Айлин Хорн

за свою жизнь, а это долгий и трудный процесс. Причем все это приходится делать в обстановке меняющихся политических реалий, которые во многом влияют на психику пациентов и на итоговые результаты лечебного процесса. Не могу не вспомнить, как вскоре после того, как в начале 1990-х годов я начала карьеру эксперта-криминалиста, тогдашний премьер-министр Великобритании, Джон Мейджор, сделал свое нашумевшее заявление: «Обществу следует немного больше осуждать и проявлять немного меньше понимания». За этой недлинной, но весьма категоричной фразой, прозвучавшей из уст главы правительства, последовала волна заключения людей в тюремные камеры одновременно с резким сокращением службы психиатрической помощи. Это имело тяжелые и весьма далекоидущие последствия как в Британии, так и в мире в целом. На эту тему уже много было сказано и написано людьми, гораздо более опытными и квалифицированными, чем я. От себя добавлю только, что мы сажаем в тюрьмы слишком многих – главным образом ради того, чтобы удовлетворить общественный запрос на проявление жесткости и решительности в борьбе с преступностью. И это притом что лишь очень небольшой процент подвергаемых заключению действительно настолько жесток и опасен, что этих людей нельзя реабилитировать, не изолируя от остальных.

      Я проработала на Национальную службу здравоохранения Великобритании более тридцати лет. Значительную часть этого времени я провела в Бродмурской больнице в Беркшире, примерно в пятидесяти милях к западу от Лондона. Больница была построена в 1863 году и стала частью системы психиатрических больниц, созданной в Викторианскую эпоху, то есть медицинских учреждений, где можно было лечить душевнобольных преступников – иногда неограниченно долго. Возведенная в карикатурно-готическом архитектурном стиле и известная тем, что в ней содержались самые печально известные злодеи, совершившие насильственные преступления, Бродмурская больница уже давно снискала весьма мрачную репутацию в британском обществе. В студенческие годы, посещая ее в учебных целях, я тоже со всей самоуверенностью и горячностью молодости думала о ней как о безнадежно устаревшем, архаичном лечебном учреждении и даже просто как о варварском месте. Однако придя туда работать, я довольно быстро поняла, что это не так. Наши психиатрические лечебницы выполняют важную и весьма гуманную функцию, и я с радостью могу сказать то же самое и об аналогичных заведениях в большинстве других развитых стран – они тоже являются достойной альтернативой тюрьме для людей, которым такая альтернатива нужна.

      Сегодня такие места, как Бродмурская больница, больше не считаются темницами для тех, кому ничем нельзя помочь и кто никогда не выйдет на свободу. Напротив, акцент делается на лечении и реабилитации пациентов в целях их выздоровления при среднем сроке пребывания в таких учреждениях пять лет. В Бродмуре в настоящее время около двухсот коек – почти вдвое меньше, чем тогда, когда я впервые появилась