Она повернулась к Джолану:
– Готовь нейтрализующий раствор.
Джолан подошел к алхимическому столу у дальней стены и зажег горелку. В амбаре запахло кислотой и смолой. Бершад подавил рвотный спазм.
– Ненавижу эту гадость, – пожаловался он. – Когда я ее принимаю, дракониха на несколько дней исчезает. В прошлый раз пропала на целую неделю. Если мы хотим победы, то кочевница должна всегда быть со мной.
– Мы не добьемся победы, если ты превратишься в дерево, – сказала Эшлин.
– Ну так все равно когда-нибудь превращусь.
Эшлин отшвырнула бурдюк на стол.
– Мы так и будем переругиваться при Джолане или найдем какой-нибудь укромный уголок? Давай-ка прекратим этот спор. А раствор тебе все равно вколют.
Бершад вздохнул:
– Ладно.
– Великолепно, – сказала Эшлин, утирая взмокший лоб. – Симеон не ранен?
– Пару ребер сломал. Переживет.
– Он опять приволок головы? – спросил Джолан, не отрываясь от работы.
– Ага.
Джолан покачал головой:
– Это негигиенично.
– Так попробуй его разубедить. У меня пока не получается.
– Нет уж, спасибо.
Джолан добавил ложку густой черной смолы в кипящую жидкость.
Эшлин пристально вгляделась в лицо Бершада:
– Что еще случилось?
– Я нашел способ добраться до Вергуна, – сказал Бершад, вспоминая слова Ригара о маркировке драконьих логовищ. – Но придется подождать, пока воинство не передислоцируется поудачнее.
– Даже не верится, что прославленный драконьер проявляет чудеса выдержки и терпения.
– Ну да, есть немного.
Эшлин с улыбкой отошла к столу и принялась что-то записывать на обрывке бумаги.
– А почему в крепости теперь на одну башню меньше? – спросил Бершад.
– Извини, так получилось. Мы проводили опыт, а я потеряла сознание.
– Слушай, Эшлин, ты все время разрушаешь крепости. Может, тебе лучше проводить опыты в чистом поле?
– Ветер и влажность привносят дополнительные факторы и усложняют эксперимент. Поэтому для исследований в помещении мы разработали особые меры предосторожности.
– Аварийный выключатель?
– Да. Но сначала я должна перезагрузить систему.
Она завертела кольца на руке в каком-то определенном порядке. Бершад решил подождать до конца и через минуту спросил:
– И сколько всего надо сделать поворотов?
– Тридцать семь, – ответила Эшлин, не прекращая своего занятия. – На создание прибора ушло двое суток, но теперь стало гораздо легче проводить опыты. И разрушений меньше.
Наконец она повернула последнее кольцо. Устройство на миг заработало и тут же остановилось.
– Я могу закрыть систему самостоятельно, но она автоматически блокируется, если я теряю сознание. Кроме меня, ее способен открыть только Джолан.
– А почему только Джолан?
Переглянувшись с молодым алхимиком, Эшлин ответила:
– Временная потеря сознания может перейти в постоянную кому.