– Да болеет матушка, – с сочувствием сказал знакомый гренадер, – она сейчас вообще плоха. Дай бог, хоть этот год переживёт…
Выдав информацию, гвардейский сержант перекрестился на купола ближайшей церквушки и пошёл дальше, откровенно пошатываясь. Ну что вы хотели – трезвая гвардия, это нонсенс…
Гонец прибыл на восьмой день – молодой чиновник невысокого ранга. Он с таким откровенным восторгом смотрел на князя, что Владимир не выдержал и подарил молодому (лет шестнадцать от силы) парню одну из трофейных сабель.
– При Кунерсдорфе взял, хороший боец ей владел.
Парень аж прослезился от чувств – клинок и в самом деле был хорош, да с историей, да подарок Рыцаря Моста… В общем, улан не успел опомниться, как Яков Сирин успел записаться «в команду» и начал вываливать новости, снабжая поручика ценной информацией.
«Матушка Елизавета» любила устраивать праздники и решила устроить праздник в его честь. Поскольку она болела и капризничала, то праздник откладывался, как и общение с императрицей. Такому поведению никто не удивлялся – привыкли…
Сейчас Елизавета Петровна пошла на поправку, настроение улучшилось, так что она затеяла маскарад – поэтому и гонец.
– К портному должен вас отвести, – откровенничал Яков. – Какой костюм? Вот уж не знаю… Вроде как будет вам два мундира и что-то машкарадное. А вот что… – Юноша растерянно развёл руками. Императрица славилась чудачествами, и угадать её желания было порой весьма проблематично.
Оседлав Звёздочку… Да, ту самую кобылу, выданную ещё рядовому улану. Пусть она была и не самых лучших кровей, но о ней единственной попаданец горевал бы, если б та погибла. Вот и берёг, выезжая только в тех случаях, когда предполагалась обычная прогулка. В компании с молодым чиновником улан отправился к портному, жившему сравнительно неподалёку от дворца в богатом собственном доме. Не придворный портной, но близко, так что не бедствовал.
Поскольку ордена цеплять офицер не стал, да и ехал в изрядно потрёпанном мундире, то особо не глазели. Правда, попадались и внимательные.
– Ваша светлость! – Вытянулся покалеченный солдат, выходящий из кабака.
– Светлость, светлость, – согласился князь, глядя на егерский мундир, – а ты случаем не Ефим Смолянин?
– Он самый, – приосанился егерь.
– Как же, помню… На вот, – Владимир покопался и вытащил полтину, – поправь здоровье.
Портной с домочадцами встретил улана суетливо, окружив заботой.
– Какой красивый молодой человек, – льстиво забубнил портной, обмеряя поручика. Однако через несколько минут несколько успокоился, увидев, что клиент не реагирует на комплименты. Ну да, здесь работали достаточно примитивно, так что на закалённого реалиями двадцать первого века такие кунштюки действовали слабо.
Александр Иванов, тот самый портной, был крещёным евреем, но крещённым