Перестав жевать, я внимательно слушала его.
– Что? Появились мыслишки о том, какой же я засранец?– доверительно осведомился он.
– Есть немного,– хрипло ответила я.
– Я не засранец, Марианна. Прежде всего, я – командир. И у меня под началом около пяти сотен людей. Загнанных в самое отвратительное место нашей страны. И я должен думать о них, сохранить их жизни. И выполнить то, для чего назначен Государем.
Больше я вопросов не задавала. Хватило и такого ответа.
Терпеливо дождавшись, пока я доем, офицер Гроклай встал и мы вышли из столовой.
– Завтра у тебя будет день отдыха. Подлечи руки. Нельзя ехать на заставу в таком виде,– давал он указания, пока мы шли по коридору.
– А разве выезжать нужно так скоро?– удивилась я.– Уже смена?
– Нет, люди на Цертоне недавно сменились. Но послезавтра туда идет дополнительный обоз. Вот с ним ты и поедешь. Так что послезавтра будь здесь в шесть утра полностью собранной.
– Ясно.
– Так точно, командир,– многозначительно напомнил он.
– Да. Простите. Так точно, командир.
Мы простились у дверей, и я вышла на улицу.
Святой Амадей! Послезавтра! Ведь теперь нужно как-то это все объяснить тетке!
1.6
Несмотря на холод, я шла домой медленно. Зашла к аптекарю и купила пять пакетиков с обезболивающими порошками для Рузалинды. Оставшиеся две медянки из вчерашнего заработка потратила на хлеб, крупу и маленькую склянку молока. Тетка любит его, только редко оно ей перепадает. Может, лакомство подсластит новость о моем скором отъезде.
Взявшись за перекладину калитки, я глубоко вздохнула и толкнула ее. Надеюсь, обойдется без водопада слез.
Тетя Руза сидела почти у двери. А перед ней стояли два больших баула с нашивками стражи.
– Марьяш, что это?– ее глаза были полны непонимания.
– Не знаю, тетя. А откуда это?– не сразу поняла и я.
– Принесли около часа назад,– слабым голосом объяснила она.– Два стражника. И сказали обмундирование и довольствие для Марианны Вандер. Мариш, ты поступила в Стражу?
Вот же начальничек! Упростил мне задачу!
– Да, тетя,– я присела перед ней на корточки. Лучше уж объясниться сразу.– Но ты не переживай. Это хорошая работа.
– Это не работа, Мариш. Это служба. Опасная служба. На улицах всегда было неспокойно.
– Тем не менее, я на этих улицах выросла,– улыбнулась я.– Давай посмотрим, что там?
– Давай,– безвольно согласилась она.
Мы развязали завязки. Чего там только не было! Нательное