Жрица обернулась и громко крикнула:
– Кхая!
Из Храма выскочила жрица, и Ал меланхолично удивился: везет ему сегодня на рыжих. Правда, эта была повыше Мары и потоньше, волосы светлее и плащ серый, а не алый, но все равно чем-то похожа на Мару. И тоже ученица, пояс белый.
– Кхая, забери у них ушу и отнеси в лабораторию. И верни стражу его одежду. Жди, страж.
Ал поклонился, опять покосившись на Мару, рыжая вместо того, чтобы выяснять судьбу ушу, шагнула назад и вбок, прячась у него за спиной. Не будет он спрашивать! Какая разница, что они сделают с птенцом? Ушу и так бы погиб, обессилев от голода, может, даже сегодня или через пару декад. А Слышащие все делают на благо Эр-Кхара, это любому известно…
– Аштэ, я могу спросить? – Ал поклонился еще ниже.
Старшая жрица, уже собравшаяся уйти, удивленно обернулась.
– Да, страж?
– А… – Ал изумился собственной глупости, – что с ним будет? Вы ему поможете?
Удивление жрицы сменилось явным раздражением.
– Ты выполнил приказ, страж. Жди.
Ал протянул живой сверток и склонил голову, чувствуя странную обиду: может, и правда надо было спрятать ушу? Не так страшно крыло и подрано, зажило бы… И не наказали бы его сильно за невыполненный приказ, оставили бы пару раз медитировать вместо ужина, не привыкать. Права была рыжая, зря они пришли… И тут же испугался своих мыслей: ему же приказали, значит, такова воля Великих, нельзя думать иначе, это плохо.
Ждать пришлось долго. Если бы не приказ, Ал плюнул бы и ушел, безрукавку и другую можно взять, а там тренировка идет, мог бы успеть. Но приказ был однозначный, значит, надо стоять и ждать. Ал едва заметно подвигал плечами – дождь щекотал голые плечи и спину – и опять замер. Жрица тоже почему-то не уходила, так и топталась рядом, обижено сопя.
– Держи.
Ал ожил, только когда вышедшая из Храма аштэ подошла почти вплотную и протянула аккуратно свернутую безрукавку, переступил с ноги на ногу и опустил взгляд чуть ниже, перестав пялиться на конек крыши. Как и было положено. Правила облегчают жизнь, позволяют откинуть ненужное и сконцентрироваться на главном. Это миряне в городах суматошные и бестолковые, вечно кричат и куда-то бегут, а стражи Великих выполняют приказы – и ничего иного.
– Куда вы его дели?
Ал вздрогнул и тоскливо посмотрел на Мару, та, явно осмелев без старшей жрицы, вылезла из-за его спины и уставилась на вторую рыжую, очень напоминая встопорщенную и ужасно сердитую кошку иби.
Слышащая тоже вздрогнула и, сердито нахмурившись, уставилась на Мару. Алу очень захотелось, чтобы его наконец отпустили.
– Он… в клетке.
Говорила она странно, делая длинные паузы между словами и слишком растягивая гласные. Интересно, из какой она провинции? И венозный рисунок совсем слабый на руках, как у сархи… Додумать Алу не дали.
– Зачем? Что вы с ними делаете?
– Я… не знаю.
Мара озадаченно