– Ясно.
– Однажды Джен гуляла в Броквелл-парке с Гленом…
– С мужем?
– Да нет же, с собакой, – нетерпеливо пояснила Лола. – И Джен встретила мужчину намного моложе себя. Статный испанец, в духе Тони Данцы[19]. Подходит к ней и говорит: «Милый песик», а она такая: «Спасибо», а он: «Хозяйка еще милее», и бедняжка Джен – наивная клуша, которую никто не клеил с семидесятых, – совсем потеряла голову. Они идут в кальянную, знакомятся – его зовут Хорхе, слесарь из Жироны. Обменялись номерами. Короче говоря, у них завязалась интрижка.
– Ого.
– Вот и я о том же.
– Кто сейчас знакомится в парке?
– Ага. В этом-то вся соль. Значит, Хорхе говорит, что любит ее, просит уйти от мужа, чтобы начать новую жизнь вдвоем – и с Гленом тоже – в Кардиффе.
– Почему в Кардиффе?
– Не знаю. И она думает: «Возможно, это мой последний шанс на великую, страстную любовь. Я хочу испытать ее еще раз».
– А как же прекрасный муж и круизы в Исландию?
– Похоть, – сказала Лола тоном знатока. – Она делает нас дурами.
– Что дальше?
– Джен пакует две сумки – одну для себя, другую для Глена.
– Что, и для Глена тоже?!
– БОГОМ КЛЯНУСЬ! Один из тех миниатюрных рюкзачков, которые прилагаются к плюшевым медведям. Джен пишет мужу письмо, где все объясняет и молит о прощении. Говорит, что всегда будет его любить. Благодарит за самые счастливые годы своей жизни. Оставляет письмо на столе и едет на вокзал Виктория, где договорилась встретиться с Хорхе.
– И?
– Хорхе… – Лола глубоко вдохнула. – Так. И. Не. Явился.
– Не-е-ет…
– Да. Она прождала десять часов.
– Она ему звонила?
– Попала на голосовую почту.
– Ходила к нему домой?
– Он исчез.
– Что же она сделала?
– Вернулась домой, пыталась просить прощения, объясняла все минутным помешательством. Но муж ее не пустил.
– Ох, нет. Нет, нет, нет.
– Да. Не стал с ней разговаривать. Даже поменял замки.
– А слесарь, вероятно, был…
– Хорхе, – кивнула Лола. – Мы никогда не узнаем, пересекались ли они. И что сказали друг другу. В этой истории очень много вопросов.
– Где сейчас Джен?
– Живет в лодке на канале, – похоронным тоном сообщила Лола. – Как-нибудь пробегись по берегу и сама увидишь. Называется «Старая дева». Внизу нарисована морда одноглазого спаниеля. Ты почувствуешь запах за милю, потому что Джен вечно варит у себя комбучу. Говорит, это единственное средство от долгих ночей.
– Еще бы, – ужаснулась я. – Ничего лучше «Старой девы» не нашлось?
– Она посчитала это забавным. Я сказала: «Джен, ты не можешь превращать свою жизнь в клоунаду, начни-ка лучше с чистого листа». Но она не стала слушать. Думаю, она себя наказывает.
– Ужасно.
– Знаю. Местные