По мере того как он пробегал эти читаные и перечитанные строки, губы его судорожно дергались.
Тут дверь отворилась, и вошел камердинер. У этого пожилого человека были седеющие волосы и честное, доброе лицо.
Маркиз резко повернул голову, не меняя положения и все еще держа письмо в руках.
– Зачем пришел? – резко спросил он.
Ничего не отвечая, тот смотрел с горестным изумлением на беспорядок в комнате; затем, внимательно взглянув на своего барина, он воскликнул:
– Рубашка у вас в крови… Боже мой! Боже мой, ваше сиятельство, вы, верно, поранили себя! Ведь вы были одни, почему не позвали меня, как обычно, когда чувствуете, что начнется…
– Убирайся!
– Но, ваше сиятельство… Огонь в камине погас, холод в комнате собачий, и после вашего…
– Замолчи! Оставь меня в покое.
– Но, ваше сиятельство, – продолжал камердинер, дрожа, – вы приказали господину Дубле прийти к вам сегодня утром в половине одиннадцатого; сейчас как раз половина одиннадцатого, и он уже здесь с нотариусом.
– Ты прав, – сказал маркиз, овладев собой. – Когда человек богат, надо думать о делах. Иметь большое состояние так приятно!
Наступила пауза.
– Проводи господина Дубле в мой кабинет, – добавил он.
– Господин Дубле, ваше сиятельство, уже там.
– Дай мне какой-нибудь костюм. Мне скоро придется отлучиться.
– Но, ваше сиятельство…
– Делай, что тебе приказано, Жозеф, – проговорил г-н д’Арвиль более мягким тоном.
Помолчав, он спросил:
– Моя жена уже проснулась?
– Не думаю, барыня еще не звонила.
– Пусть меня предупредят, когда она позвонит.
– Хорошо, ваше сиятельство…
– Позови Филиппа, чтобы он помог тебе: ты вечно так копаешься!
– Погодите, барин, сперва я приберу комнату, – грустно ответил Жозеф. – Кто-нибудь другой заметит этот беспорядок и поймет, что случилось сегодня ночью с вашим сиятельством.
– А если поймут, то все выйдет наружу, да? – язвительно заметил г-н д’Арвиль.
– Полно, ваше сиятельство, – воскликнул Жозеф, – никто ни о чем не подозревает.
– Никто?.. Да, никто! – горько ответил маркиз.
Пока Жозеф наводил порядок, его хозяин подошел к коллекции оружия, о которой мы уже упоминали, несколько минут внимательно осматривал ее и с мрачным удовлетворением кивнул головой.
– Уверен, ты забыл почистить ружья, вон те, наверху, что лежат в охотничьем футляре.
– Вы ничего не говорили мне об этом, ваше сиятельство… – удивленно проговорил Жозеф.
– Говорил, но ты запамятовал.
– Осмелюсь возразить, ваше сиятельство…
– Воображаю, в каком они должны быть состоянии!
– Не прошло и месяца, как я принес их от оружейника.
– Неважно, как только я буду одет, ты снимешь футляр, я хочу осмотреть эти