– Марина? Какая опасность может исходить от нее? – напряженно думал Евгений.
Так как чаепитие должно было кончиться весьма недвусмысленно постелью, и одна мысль об этом приводила в трепет солдатское сердце, он думал о венерических болезнях, но причем тут смерть, было не понятно. После того, как он не видел женщин почти два года, венерические болезни казались ему простудой, и в расчет не принимались. Да и вспоминая Марину, он никак не мог себя заставить думать о том, что она может быть чем-то таким больна.
– Нет, это не она грозит мне опасностью. – твердо решил он и даже тряхнул головой, как бы откидывая эти бредовые мысли. Но в этот момент в его памяти всплыли глаза того молодого и слова, звучащие, как из загробного мира:
– Мой долг тебя предупредить.
Он посидел немного, снова приходя в себя, и с горечью подумал:
– Что же мне теперь не идти в увольнение? Черт побери, этот молодой меня психом сделает. И зачем только я с ним связался?
Страх, какой-то непонятный и животный, поднимался со дна его души и медленно поглощал образ Марины, который исчезал в черной клубящейся бездне, подобно картине, тонущей в черном омуте.
На следующий день в наглаженных кителях и начищенных ботинках они с Синицыным вышли за КПП и направились в город.
– Знаешь, я в кино пойду. – сказал Евгений Синицыну.
У того даже челюсть отвисла от неожиданности. Он рассчитывал, что ему придется что-то врать, чтобы отделаться от попутчика, а тут он сам отваливал. Что-то тут не «лепилось» и обалделое выражение на его лице сменилось хитроватой ухмылкой.
– На какой же фильм пойдешь? – спросил он.
Но Евгений опять «выбил его из седла», махнув рукой и сказав, с каким-то трагическим выражением лица:
– Какой будет, на такой и пойду.
На том они и расстались.
Евгений действительно пошел в кинотеатр на первый попавшийся фильм, который, кстати сказать, оказался совсем неинтересным и даже скучным. Глядя на экран, он думал о том, что Синицын сейчас, наверное, уже целует Марину, валит ее на кровать, а она, обвив его шею руками, смеется или шепчет ему на ухо какую-нибудь любовную чушь. Был момент, когда он хотел встать и рвануть к Марине, но что-то крепко «приклеило» его к креслу и он остался на месте.
Когда кончился фильм, он не мог вспомнить из него ни одного эпизода. В зале зажегся свет, Евгений встал и вышел на улицу. Выйдя из кинотеатра, он, не отдавая себе отчета, побрел в парк отдыха. Купив там мороженое, он сел на скамейку и стал рассеянно есть его, не замечая, как оно, тая капает ему на китель.
Закончив с мороженым, он долго бродил по городу, пока увольнительная не подошла к концу.
– Нет,