– Ш-ш-ш, Лили, впусти меня, девочка, – раздался голос Берта, а его рука между тем не переставала поглаживать нежное лоно, отвлекая от не совсем обычных ощущений. – Хорош-шо-о…
Она думала, что будет тоже больно, но… Странно, и непонятно, однако вот это медленное, настойчивое скольжение внутри, в не совсем привычном местечке, приносило вовсе не боль и неудобство. Берт двигался плавно, без резких толчков, позволяя Лилаэль привыкнуть, и мышцы послушно реагировали, как и всё тело. Оно мягко подалось назад, навстречу, позволяя проникнуть ещё дальше, глубже, и Лили не сдержала невнятного, тихого возгласа, захваченная ворохом новых ощущений. А Рэквем шире раздвинул её попку, усиливая переживания, и эльфийка тихо застонала, выгнувшись как кошка, до ломоты в пояснице. Да простят её боги, но ей {нравилось} то, что с ней делали, все эти восхитительные непристойности, порочные игры. О глубине собственного падения она подумает позже… завтра… когда-нибудь…
– Такая жаркая, тугая, – пробормотал Берт, наконец, заполнив её до конца, и остановился, поглаживая скользкие складочки и то и дело задевая набухший, болезненно пульсировавший бугорок. – Нежная…
От его слов Лилаэль задрожала, прикусив губу и тяжело дыша, они отозвались сладким, тягучим удовольствием где-то внутри. Рэквем продолжал нежить тугие вершинки, выписывая языком узоры на ставшей слишком чувствительной коже. А Берт начал снова двигаться, теперь уже обратно, оставляя после себя неуютное ощущение гложущей пустоты. Лили со всхлипом подалась назад, стиснув привязанные к спинке кровати руки, не желая расставаться с чувством наполненности. Краем уха уловила тихий, хрипловатый смешок, и опять скольжение внутри, снова вперёд. Ох, да-а!..
Она сама не заметила, как подстроилась под нараставший ритм, бёдра двигались, подхватив его. {Это} удовольствие было чуточку другим, густым, терпким, с лёгкой горчинкой неправильности, но его хотелось продлить, усилить. У Лилаэли кружилась голова от осознания собственной порочности, от того, что она наслаждается происходящим, и эти эмоции лишь усиливали то, что с ней творилось. Лили не сдерживала стоны, извиваясь и подставляясь под ласки двух мужчин, внутри собиралось то самое восхитительное напряжение, нетерпеливое ожидание, после которого последует не менее волшебная разрядка…
Только Берт вдруг остановился, отчего эльфийка чуть разочарованно не захныкала, не понимая, что такое, и с трудом выныривая из горячей пучины удовольствия. Его рука подхватила её под живот, крепко прижав и потянув вверх, вынуждая выпрямиться, насколько позволяли привязанные руки.
– Я хочу, чтобы все вместе, – выдохнул Берт на ухо Лили, и его губы скользнули по изгибу шеи девушки. – И Тони тоже…