– Как я буду выглядеть? – произнес он наконец. – В мои-то годы! Молодая жена… и потом сразу ребенок… Кто же всему этому поверит?
– Зато приличия будут соблюдены… – ответила госпожа де Ла Моннери.
– Вы уже говорили с Изабеллой?
– Нет.
– И вы полагаете, она согласится? – спросил он.
– О, ручаюсь! – воскликнула госпожа де Ла Моннери. – Не хватало еще, чтобы она вздумала ломаться!.. Не стучите палкой по скамье, меня это раздражает.
– Да я не стучу, Жюльетта.
– Да? А мне показалось…
С минуту они молчали. На темную мерцающую гладь озера упало несколько ивовых листьев.
– Нет, нет, – сказал он. – Я старый холостяк, мне пришлось бы изменить все свои привычки. В наши годы это невозможно… Если бы речь шла еще о вас, тогда другое дело.
– Что вы сказали! Говорите громче!
– Я сказал: если бы речь шла о вас, я бы ни минуты не колебался, и вы это отлично знаете.
– Я тоже хотела бы провести последние годы жизни возле вас, Оливье. Нас связывает глубокая дружба. Да и само сознание, что кто-то может еще думать о тебе, что ему приятно быть рядом с тобой…
В ее голосе слышалось волнение.
– Так в чем же дело, Жюльетта? – обратив к ней печальный взгляд, медленно проговорил он. – Почему бы нам так не поступить?
– Не всегда делаешь то, что хочешь. Мне, например, всю жизнь приходилось поступать как раз наоборот, – ответила она. – И потом, мы тоже выглядели бы несколько смешными. Постараемся же, по крайней мере, из смешного положения извлечь пользу.
Она помолчала, словно обдумывая свои слова, затем прибавила:
– Решайтесь же, старый друг! Окажите мне эту огромную услугу. Женитесь на моей племяннице.
Оливье тяжело вздохнул. Он колебался.
– Хорошо… но только потому, что я вас очень люблю, Жюльетта, – произнес он.
Госпожа де Ла Моннери положила свою руку на руку Оливье и пожала ее.
– Я была уверена в вас. Вы замечательный человек, – сказала она.
Оливье поднес к губам ее руку, затянутую в черную кружевную перчатку. В глазах у него стояли слезы.
– Но прежде, Жюльетта, я должен сделать вам одно признание.
– Какое? – удивилась она.
– Все думают, что я незаконнорожденный сын герцога Шартрского. Так вот, моя мать, возможно, и в самом деле была близка с герцогом… но только после моего рождения и…
– Послушайте, – прервала его госпожа де Ла Моннери, – у меня и без того достаточно забот! Если столько лет в обществе твердят одно и то же, это в конце концов становится правдой. И потом, почему вы говорите так уверенно? Вы ведь очень похожи на Орлеанов…
– Это просто случайность, – ответил Оливье и с печальной иронией добавил: – Быть может, когда-нибудь скажут, что и ребенок Изабеллы похож на герцога