Я снял забулькавший, забормотавший чайник и стал озираться в поисках еще одной чашки. Ведьма поняла меня без слов и достала с полки посудину, а заодно, и баночку с чайным сбором. Бросив по щепотке травы каждому, я наполнил кружки кипятком до краев. Раскрылись, развернулись от горячей воды сухие листики, отдавая жидкости свой аромат, цвет и вкус.
– Так чего тебе, Инквизитор? – взгляд у Элевисы был недобрым.
Она не могла призвать силу и снять ведьмину путанку с рук тоже была не в силах. Сейчас она была обычным человеком, который мог знать то, что требовалось мне.
– Несколько дней назад на вашего Голову было совершено покушение. Ты, конечно же, в курсе, – я внимательно наблюдал за ней, держа свой чай одной рукой. – Попытка убийства осталась лишь попыткой. К счастью или нет. Мне все равно. Меня ваши городские дрязги не интересуют. Но почерк покушения – чисто ведьминский. С помощью зелий не убивает никто, кроме ведьм. А на перьях отправленной ему совы было именно оно. Наимилейший растворчик под названием «Кровохлебка». Усиленный колдовством, к тому же. Причем не одного мага, а нескольких.
Она внимательно слушала и молчала, бесшумно отпивая из своей чашки горячий напиток. Как будто и не замечала температуры жидкости.
– Погибли двое слуг, Элевиса. Обычные люди, которые ловили птицу в доме Головы. Расследовать это преступление были призваны мы. Это наша работа, это ты тоже знаешь. И мы обязаны зачистить город. Виновные-невиновные – нас не интересует.
– Отличные методы работы. Главное – результат? – еле слышно прошипела девушка.
– Какие есть, – я вздохнул, чувствуя непреодолимое желание оправдаться перед ней. – От нас его требуют и мы его даем.
– Чего ты от меня хочешь? Зачем рассказываешь это все? Понимания хочешь? Жалости? – она резко отставила кружку на стол. Парящий чай плеснул на ее пальцы, обжигая. Но она даже не обратила на это внимания.
«И сил у нее сейчас нет, вылечить себя даже не сможет», – мысль мелькнула мимолетно и я протянул к ее руке свою, проводя кончиками пальцев по гладкой коже. Дедова сила стекла как живительный бальзам. Остыла, исцелилась плоть, ошпаренная кипятком.
Элевиса скривилась, как будто этот жест вызвал у нее раздражение, но руку не отдернула.
– Я не хочу, чтобы под удар попали невиновные. Сейчас я этого не хочу, – уточнил я. – Ты знаешь, кто это сделал. Не можешь не знать. Скажи мне. Тогда мы накажем только их и уйдем. А остальные снова смогут жить как жили.
Ее улыбка больше напоминала оскал:
– Ты хочешь, чтобы я сдала тебе своих собратьев? Хочешь, чтобы ведьма стала наушничать Инквизитору?
– Я хочу, чтобы ты спасла десятки невинных жизней, Элевиса, – я покачал головой. Она не воспринимала меня. Совсем. – Твоя подруга, Роксана, уже сидит в застенках. Завтра туда попадут другие. Я не сторонник кровавых ритуалов, но я не один, и я обязан следовать протоколу. Это моя служба.
– Весьма трогательные оправдания, – процедила блондинка. – Но я тебе не верю. Уходи, – она отступила из кухни в коридор,