Задержание прошло без сучка, без задоринки. Все как всегда. Не узнать ведьму я не мог. От нее просто несло колдовством. Даже в самом воздухе была разлита магия. Посетители с удовольствием и аппетитом поглощали предлагаемые кухней яства. Не удивлюсь, если такой приток гостей тоже неспроста.
А вот потом Астрид снова устроила цирк. Увидев у нее в руках фаержезл, я поморщился. Жди опять жалоб от жителей. Центр, дома стоят кучно, кто-то обязательно погорит. Но говорить ей ничего уже не хотелось. Пусть сама потом с дядюшкой договаривается.
Ведьма очнулась только через два часа. Астрид выложила в нее почти весь заряд магоблокиратора. Отпустив помощников, я терпеливо ждал пробуждения, попивал горячее вино со специями и разглядывал задержанную. Ей, как положено, заковали руки, широко разведя их в стороны, но подвешивать ее я не велел. Оставили сидя на стуле.
Лет тридцати – тридцати пяти. Высокая, стройная женщина. Очень красивая, кстати. Наверняка нравится мужчинам. Редкий оттенок волос, светлый с золотом. Красотки при дворе князя отваливают уйму денег, чтобы получить такой у мастеров красоты. Причем, это ее естественная красота. После магоблокиратора наведенные мороки сползают.
Она открыла глаза, когда я сделал последний глоток.
– Ну, наконец-то! – я отставил пузатый бокал на стол и придвинул свой стул поближе к приходящей в себя женщине.
Глаза у нее были затуманены. Она шумно втянула воздух и попыталась свести руки. Цепи мелодично зазвенели, не позволяя ей этого.
– Донна Роксана, вы меня узнаете?
Чернеют у нее глаза или нет, я понять не мог, они от природы были слишком темные. Но то, что она меня видит и ситуацию воспринимает, я уже знал. По камере волнами прошлось ее раздражение с нотками ненависти.
– Итак. Донна Роксана, вы обвиняетесь в применении колдовской силы в отношении граждан города. А это, вы не можете не знать, запрещено законами нашего княжества, – я поднялся и сложив руки на пояснице, принялся измерять пол шагами. – Также вы подозреваетесь в совершении особо тяжкого преступления, а именно в покушении на городского Голову. И это только утяжеляет ваше положение.
Она следила за мной взглядом и молчала. Но, странное дело, раздражение ее улеглось. Ведьма успокаивалась.
– Хотите что-то сказать в свое оправдание? – остановился я перед ней.
– Честным людям не нужно оправдываться, – и голос у нее красивый, грудной, насыщенный.
– Отрицаете обвинения?
– Инквизитор, ты попусту тратишь наше время, – она прищурилась. Самообладание полностью вернулось к ней и она стала такой же уверена в себе, какой была днем в своей харчевне.
– Ну, это я решу самостоятельно, не беспокойтесь. Так вы хотите сказать, что в богомерзких делах не замешаны?
– Ты видишь кто