– Ну вот, началось! А я-то надеялся, удастся отвертеться. Думал, не догоните…
– Ну уж нет. Здесь не отвертишься. – Серега, подхватив шутливый тон, быстро открыл клапан и принялся рыться в рюкзаке. – Так, что бы тебе такого отдать? А то мы тут уже вспотели все. Гм… А может, шатер?
Он вопросительно огляделся на парней, как бы спрашивая, не будет ли это перегибом – вот так взять и с ходу нагрузить гостя шатром. Это было самая неудобная единица поклажи: большой по объему сверток толстого капрона, дополнительно утяжеленный несбиваемой изморозью, что пропитала его за ночь. Из-за этой изморози он стал и раза в полтора больше, чем был на старте, и тяжелее. Сейчас все зависело от Иона. Начни он хотя бы в шутку сопротивляться, и шатер не покинул бы серегиного рюкзака. Но он, казалось, только этого и ждал. Подхватив свой рюкзак и оттолкнувшись палками, он тут же оказался рядом с руководителем.
– Э-э, надеюсь, он не замерзший? Ну вот те раз, замерзший… Все, ребята, скорость передвижения снижается ровно вдвое. (Дружный смех). Давай-давай его, тащи… Боги, да сколько ж он у вас весит? А-а-а! Вы там никто кирпичей не забыли? Девчонки, там, небось, ваши косметички лежат. (Опять смех, преимущественно женский). Ба-атюшки… Одно утешение – в нем тепло…
– В принципе, можем вместо него отдать тебе железо – котлы, топор… Ну и еду. Шатер – да, конечно, великоват. – Серега чувствовала себя немного виноватым. – Утром стормозили, не успели оббить от снега как следует. Вообще он может быть гораздо меньше.
Но Ион уже деловито запихивал затвердевший, белесый от замерзшего конденсата сверток к себе в рюкзак. Странно – утром его рюкзак не показался Танюше пустым. Но сейчас шатер ушел в него весь, как в темный колодец, заталкиваемый худыми, но сильными руками своего хозяина. Должно быть, рюкзак держал форму из-за поставленного внутрь рулонного коврика.
– Ну, что там еще? Котлы-топор, говоришь?
– Куда тебе еще! Тогда уж железо я себе возьму. Мишаня, Игорь, доставайте.
– У нас шатроносец на особом счету. От дополнительной нагрузки освобождается, – добавил Игорек. – Разве что еда…
– О, так давайте еду. – Ион окинул всех просительным взглядом. – Девчонки, можно я вас малость разгружу, и побреду в хвосте, а?
– Ага, а нам лыжню тропить? Хитрый какой! – со смехом возмутилась Оля. – Нет уж, ничего тебе не отдадим тогда!
Оля была персонификацией танюшиного идеала туристской женщины – смелая, сильная, но еще и рассудительная, как мужчины, и не боящаяся аргументировано возражать им. В походе, где, в отличие от «гражданки», на долю мужчины выпадала в разы большая ответственность, чем на женщину, консервировались элементы патриархата: спорить с сильной половиной здесь считалось неуместным. Но у Оли был авторитет, и ее слушали. А еще она ничуть не задавалась, была открытой, веселой и доброй. Будь она вкупе ко всему еще и красивой,