Однако Диме казалось неправильным копать под гражданскую супругу. Поэтому терпеливо ждал. Тем более казалось ему по каким-то витающим в воздухе признакам, Надюшка тяготится своей тайной. И сама ему проболтается. Причем очень скоро.
Факт, что в историко-архивной библиотеке имеется привидение, признавали все, даже директор. Как иначе, если старинный особняк и в нем древние рукописи – самая ранняя аж одиннадцатого века?
Лично Надя духа-охранителя ни разу не видела. Но другим являлся – всем в разном обличии. Седобородым старцем, бледным юношей или вообще котом с пронзительным взглядом. Так что вечером, когда читатели расходились, Митрофанова всегда немного настороже. Нрав у привидения, говорили, непредсказуемый. Мог в плечо толкнуть, телефон из рук выбить.
В восемь тридцать – через полчаса после закрытия – Надя заперла зал и двинулась было к выходу. Но когда ступила на мраморную парадную лестницу (любила цокать по ней каблучками и представлять себя королевой), вдруг откуда-то сверху холодом повеяло. Прямо совсем ледяным. Очень странно. Как раз сегодня радовались с девчонками, что наконец-то деревянные, древние окна поменяли на стеклопакеты, ниоткуда не дует. Форточка, что ли, где-то распахнута? Но охранники в восемь обход делают, должны были проверить.
Сказать при выходе, чтобы еще раз посмотрели? У них и паркет старинный, и лепнина, и книги – температура ниже шестнадцати опускаться никак не может.
А холодом – Надя поежилась – тянет конкретно. Да еще – или кажется? – странные звуки добавились. То ли всхлип, то ли стон. Народу на ее втором этаже никого. Начальница отбыла в шесть, читателей Митрофанова разогнала без пятнадцати восемь. Пусто, гулко, страшновато. Но все-таки решила посмотреть сама. В конце концов, сколько уже лет в библиотеке – и еще ни разу с привидением не встречалась.
Вдруг показалось: осторожные шаги. За спиной. Остановилась. Крикнула неуверенно: «Есть кто-то здесь?» Тишина. Показалось, наверно.
Снова двинулась вверх по лестнице.
На третьем этаже два читальных зала, директорский кабинет, бухгалтерия. Свет приглушен: начальство допоздна сроду не сидит. Надя – зачем-то на цыпочках – взлетела вверх. Холодней с каждым шагом. Если это окно, то распахнуто настежь. И всхлипы все отчетливее.
Митрофанова замедлила шаг. Как раз сегодня из фондов вывели очередную порцию некондиции – книги с плесенью, вырванными страницами или совсем невостребованные. Логично вроде без сантиментов отправить на свалку, но старшее поколение вздыхало: жаль. Иные тома – тот же Ленин – многие десятки лет в историчке прожили. Может, привидение их оплакивает и сейчас