И что я должен ответить? Разве это не ее прихоть – нарядить меня в женское платье? Однако не успел рта открыть, как ее дочь опередила меня.
– Мама, это я приказала, – тихо посмеиваясь, ответила эльфийка, – он такой смазливый, совсем не похож на мужчину, женское платье ему больше подходит. Особенно с учетом имени.
Дружный женский смех эхом разнесся по залу. Грудную клетку сдавило от отвращения: к ним, к себе, ко всей ситуации в целом. Я должен быть послушным и не нарываться. Госпожа – моя хозяйка, если ослушаюсь, меня ждет наказание похуже специфичного наряда.
– Поднимись с колен и покружись, покажись нам во всей красе, – продолжала измываться госпожа под заливистый смех дочери.
Глубоко склонив голову, поднялся на подрагивающих ногах и плавно покружился вокруг своей оси.
– Хватит, – в нежном голосе прорезались стальные нотки, заставляя меня снова упасть на колени, – действительно, совсем не мужчина, но только я решаю, какую одежду ты должен носить. Или ты забыл, Бериэль?
Она не ждала ответа, а я прекрасно знал, что это очередная провинность, пусть и не по моей вине. Оказавшись возле ее ног, я почувствовал, как прохладная ладонь опустилась на плечо. Острый ноготок расцарапал кожу от ключицы до выреза платья, а потом с силой проехался вниз по коже до самого живота. Смотрел на кровоточащую царапину и сжимал зубы, чтобы не издать ни звука, пока рука госпожи рвала на мне платье. Слава Ллос, не оставила меня обнаженным.
Лохмотья повисли на поясе, кожа покрылась мурашками от внезапной прохлады.
– Это уже четвертая провинность в списке, а ведь неделя только началась, – как бы между прочим, рассуждала хозяйка, – похоже, нам с тобой будет очень весело.
– Эх, такое платье пропало, – послышался разочарованный вздох Илиниэль.
– Ничего страшного, Бериэль его зашьет. Правда ведь?
Я не знал, дали мне право голоса или нет, но на всякий случай просто кивнул. Однако хозяйка все равно была недовольна.
– Скажи это вслух, глупая игрушка.
– Да, госпожа.
– Пятая провинность.
Еле сдержался, чтобы возразить. Зарабатывать лишний проступок не хотелось. При том, что я явственно осознал: что бы я ни делал, всегда буду не прав. Эти двое будут искать любой способ, чтобы я провинился.
– Мама, а можно посмотреть, как ты будешь наказывать этого раба?
Вопрос ее дочери ничуть не удивил. Мои сестры часто присутствовали во время пыток. Сидели в креслах, просто наблюдая, пока матушка истязала мое тело.
– Посмотрим на твое поведение, – коротко ответила она, прекращая все разговоры и переходя к трапезе.
На пол опустилась тарелка с парой кусочков тонко нарезанных фруктов.
– Ешь, Бериэль, и не смей трогать еду руками.
Растерявшись, я едва не добавил еще один пункт в список провинностей. Нельзя говорить, пока хозяйка не прикажет. Пересилив себя, склонил лицо к посуде. Лохмотья платья