– Сказал же, не могу, – глядя себе под ноги, твердо повторил Александр. – К тому же у меня с крановщиком договоренность. – И развёл руками, дескать, не обессудьте. Принялся, было, прощаться, но Петрович взмолился:
– Да помоги ты человеку, Александр! Научит и тебя рыбацкому ремеслу. В жизни пригодится. Может, и на пару промышлять будете. Всё какая лишняя копейка!
А парень так и давил его глазами. Дай волю – прижал бы в угол и стал махать факелом перед лицом.
– Пошли, Петрович! Ну, его! Не на коленях же стоять! Пусть он когда-нибудь к тебе обратится!
– В общем-то, Николай прав, – не очень уверенно подхватил Петрович. – Я ведь всегда тебе, Александр, навстречу шёл. Вспомни! Поможешь Николаю, три дня отгулов дам. Займешься своей яхтой, пока морозы не подступили. Ну что тебе стоит? Не семеро по лавкам. Завтра, в субботу, туда отправитесь, заночуете в его сторожке да в воскресенье обратно.
– Ой, Петрович, за жабры берёшь! – покачал головой Александр. И тут же попался на крючок. Почувствовав слабину в его голосе, мужики уже с него не слезали.
– Видит Бог, ведь первый раз тебя прошу! – настаивал Петрович.
– Я кран тебе сам лично в понедельник пригоню! – бил себя в грудь парень.
– Ладно, – хмуро кивнул Александр. И, взглянув на Николая, бросил: – Приходи завтра к восьми утра. Твоя взяла.
– Вот и ладненько! – пропел парень, при этом глаза его как-то хищно вспыхнули.
– Спасибо, дружище! – поднял руку над головой Петрович. – И не только от меня, но и от мастера нашего, от Елены свет Ивановны. Она супругой Николаю приходится.
И хоть при этих словах внутри у Александра предательски ёкнуло, виду не подал. Тоже подняв руку в ответ, быстро спустился в каюту.
Руки привычно подтягивали форсунки дизеля, а из головы не выходило: « Вот это встреча! К добру ли? Неужели Петрович заложил? Да нет, не может быть. На трепло не похож. В чужие дела носа совать не будет!»
Дома уткнулся в телевизор. Шёл какой-то фильм. Он тупо и безучастно смотрел на экран. И даже не переключал каналы, когда появлялась назойливая реклама, хоть, что-что, а уж рекламу терпеть не мог! За кем-то гнались, в кого-то стреляли, что-то взрывали, а у него в голове звучал голос Елены: «Сашенька, милый, поверь, не люблю я мужа своего! Опостылел он мне! Никаких чувств у меня к нему давно уж нет. Ради дочки с ним живу. Её на ноги поставить надо. А ты каждый день во сне снишься! Ничего не могу с собой поделать». Он стоял как истукан, а она, обхватив его шею руками, осыпала поцелуями побледневшее лицо. Крепко взял её за руки:
– Лена! Успокойся, прошу тебя! Сюда могут войти.
– Ты боишься, да? Боишься?! Не может быть, не верю! Ты не трус!
– Она явно была не в себе. Схваченные заколкой волосы рассыпались по плечам. По щекам текли