Поэтому в кабинет коронера господин Хантер вкатился без стука, запросто, эдаким жизнерадостным пончиком ― если Мик Слэйд, как и полагалось хищной твари, жаждущей крови невинных режиссеров, отличался высоким ростом и худощавостью, делавшими его даже в тридцать с лишним лет похожим на нескладного подростка, то Эдвард Хантер в свои пятьдесят, напротив, выглядел как сама доброта ― невысокий, весь такой округлый, с добродушным лицом и трогательными морщинками, как будто от постоянных улыбок. Самое подходящее лицо для того, чтобы раздавать подарки сиротам и соболезновать пострадавшим от пожара.
Зайдя в кабинет, он аккуратно притворил за собой дверь ― хлопать ею по-хозяйски было бы невежливо, ― и, приветливо улыбаясь, подошел к столу, за которым восседал коронер Слэйд. Тот сразу подобрался и замер, следя за каждым движением незваного гостя. Как богомол ― Хантер где-то читал, что они лучше различают движущиеся объекты.
– Коронер Майкл Джонатан Слэйд, если я не ошибся дверью? ― начал Хантер.
– К вашим услугам, ― сухо откликнулся тот.
– Наверное, вы меня узнали, но правила приличия заставляю представиться. Эдвард Генри Хантер, мэр этого славного города.
– Я вас узнал.
– Вы человек умный, мистер Слэйд, и наверняка уже поняли, почему я здесь?
– Не имею ни малейшего понятия, мистер Хантер.
– Что ж, придется вас просветить. Видите ли, мой друг угодил в беду, не в последнюю очередь ― вашими стараниями, ― Хантер огорченно покачал головой. ― А я очень, очень расстраиваюсь, когда у моих друзей возникают неприятности. Пусть вас не обманывает мой добродушный вид ― будучи расстроенным, я становлюсь весьма неприятным человеком. Я даже с первой женой развелся именно поэтому. А самое грустное, что я могу ненароком расстроить кого-то еще. Например, того, из-за кого у моих друзей возникают неприятности. И я подумал ― давайте не будем расстраивать друг друга? Вы не станете расстраивать моего друга, а я не стану расстраивать вас. В этом мире и без того хватает зла и скорби, к чему преумножать их лишний раз?
«Богомол» внимательно посмотрел на мэра.
– Кого из ваших друзей расстроили мои действия?
– Господина Гарольда Мейера, ― Хантер улыбнулся самой добродушной из всех своих улыбок. Слэйд несколько секунд молча смотрел на него ― Хантер буквально слышал звон цепей и лязг металлических гирек, ставящихся на весы. Коронер взвешивал все «за» и «против», а может, оценивал собственные возможности ― с одной стороны, Хантер пошел на откровенный шантаж, и Слэйд мог бы потребовать взамен продвижение по службе. С другой ― Хантер мог легко убрать Слэйда,