– Прошу, послушайте меня, друзья, – сказал я, вставая из-за стола, мой голос был усилен так, что это как бы еще и не крик, но все его отлично услышали, – мы и вы, объединившись, вошли в новую эру, хороша она или плоха, каждый может решать сам, но мы все живы и сыты. Так выпьем же за ученых, инженеров, роботов и, конечно же, наших фермеров!
Раздались хлопанье и улюлюканье. За этот небольшой период времени все они действительно стали если не семьей, то очень дружной компанией.
– Джеки, а почему ты вернулся за мной? Тогда? – спросила Кити через какое-то время застолья, перебравшись ко мне на колени. Она была в легком летнем сарафане, а на ее шее был повязан тонкий шарф – ветер иногда приподнимал его, а затем осторожно опускал обратно.
– Ну, я не знаю, мы же вместе были, я боялся, что станет с тобой без меня. Да и нравишься ты мне очень, – говоря это, я понимал, что уже пьяный и мой язык заплетается.
– Только нравлюсь? – как-то игриво поинтересовалась она.
– Ну, нет, – замешкался я, хорошо, поиграем в твою игру, – я люблю тебя.
– И я тебя. Я хотела тебе кое-что сказать. Я долго думала и решила, что, если ты признаешься мне в любви, я брошу наркотики.
– Я, – опять немного помедлив, понимая всю ответственность, просто повторил свои слова, – люблю тебя.
Громко рыгнув, Жерар подскочил со скамейки с другой стороны стола и крикнул, перебив всех сидящих рядом людей:
– А ну давайте выпьем за наше будущее! И за этих добрых людей, Дока и Джека, тех, кто нас приютил здесь, на этой прекрасной свалке!
Люди опять загомонили и застукали стаканами в порыве всеобщего одобрения. Тост за тостом мы скрепляли наши дружественные намерения.
– Слушай, Джек, – в разговор вступил Док, – тебе спать пора, кажется.
– Почему это? – выговорил я заплетающимся языком. – С чего это ты взял?
– Понимаешь, у тебя половины тела практически нет, а это значит, концентрация алкоголя у тебя в два раза больше, чем у других.
– Хм, а я даже и не задумывался об этом. Сижу вот и думаю, что это ты древний старик, а пьешь со мной наравне.
Док помог мне подняться, и с Кити вдвоем они повели меня домой, понятно, что в основном шел я сам, это металлическое тело весило очень немало, чтобы его могли тащить хрупкая девушка и старик.
– Эй, детвора, – крикнул я, проходя мимо, нашим мусорным детям, – тоже спать идите.
Встав, они побрели в свой собственный дом, недавно обустроенный. Здесь они стали отдельной ячейкой общества и признавали только нас, так сказать первоначальных жителей, другие дети их боялись и даже взрослые опасались. Для всех было загадкой, кто они такие, дело в том, что