То были глаза голодных волков.
По свистку Йокеля от них отделился передовой отряд примерно в дюжину человек и, пригнувшись, двинулся к тяжелым дубовым воротам. Монастырь располагался на широкой вырубке в окружении крестьянских хижин, жители которых добровольно или по принуждению примкнули к мятежникам. Монастырские же строения окружала стена высотою в три шага, в западной ее части находилась сторожка. Прямо внутрь затекал небольшой ручей, примерно в том месте, где за стеной виднелась плоская крыша литейной мастерской. Матис уже в который раз почувствовал укол совести. Монахи позволили ему отлить орудие на территории монастыря и предоставили для этого свои печи. Как и в прошлый раз, когда юноша помогал с отливкой колокола, они вели себя обходительно и всегда готовы были помочь. С другой стороны, Матис видел, в какой они жили роскоши, в то время как в нескольких шагах голодали крестьянские дети.
«Что поделать, – подумал он мрачно. – Я уже не в силах ничего изменить. Разве что попытаться сохранить жизнь, кому возможно».
В сумерках Матис различил, как один из крестьян, стоя под стеной, раскрутил привязанный к веревке крюк. Тот зацепился за выступ, и четверо мужчин принялись бесшумно взбираться наверх. Прошли по стене к площадке над сторожкой, и Матис услышал тихий шум и приглушенные крики. Затем со стены сорвалось безжизненное тело и осталось лежать у ворот. Вслед за этим тяжелые створки распахнулись, и крестьяне, что выжидали в кустарнике, побежали по недавно засеянным грядкам и пустующим полям к монастырю.
В это мгновение в сторожке пронзительно зазвонил колокол. Звук повторился несколько раз, после чего резко оборвался.
– Проклятье! – прошипел Йокель.
Они с Матисом еще прятались за живой изгородью. Рядом с ними притаились телохранители Янсен с Паулюсом и старый орудийщик Райхарт.
– Второй караульный, должно быть, успел забить тревогу! – бранился пастух. – Я сто раз этим олухам втолковывал, чтобы они сразу прирезали часовых… Теперь наверняка полмонастыря всполошилось!
В скором времени действительно зазвонил второй колокол. Из-за стен стали доноситься громкие крики и звуки боя. Матис бросился вперед, забыв об остальных. До сих пор он не хотел принимать участия в разорении монастыря. Но теперь речь шла о том, чтобы предотвратить худшее. Юноша оглянулся на Йокеля. Тот по-прежнему выглядывал из-за куста боярышника. После некоторых раздумий пастух тоже сорвался с места и с криком выхватил блестящую саблю, отнятую у мародерствующего