Доверить же свою тайну он не желал никому. Ни сын, ни зять, ни уж тем более бабская часть семьи не смогут грамотно распорядиться такими средствами, порода нищебродов, не в него пошли. Внуки тоже слабаки. Генка – подкаблучник, Стас – вояка контуженый, пристроили егерем, слава богу. Повезло, как раз в тех заветных местах обосновался внучок, но нет, не подходит. Тут голова здоровая нужна. Никиту дед Тимофей разглядел сразу, в первый же день, как только тот с супругой своей появился в его доме, мол, волонтеры. Баба – серая мышь, умная – не отнять, но с комплексами, вылизывает до блеска его запущенную стариковскую квартиру, готовит ему блюда на пару, расспрашивает о былых подвигах. Ей это действительно интересно, работы какие-то пишет краеведческие, молодняк сопливый на экскурсии водит. Такая как раз для внучка Стасика бы подошла, не зря ж он, как приезжает сюда, глазами ее ест. Вот Никита – парень не промах. Родителей схоронил, квартиру продал, женился на одинокой невзрачной Нике. Поселился на ее квадратных метрах, а денежки от продажи родительской квартиры пустил в дело – замутил бизнес, пусть небольшой, но это же только начало. Азартный, хитрый, и мечта у человека есть – разбогатеть и уехать к теплому морю, отдыхать да радоваться. А есть цель, считай, полдела сделано. Именно Никите и открыл старик тайну Медвежьей тропы…
* * *
Ника буквально заставила себя выпить чашку кофе и засунуть тело в пуховик. Никакого желания видеть начальство в лице директора детско-юношеского центра Елены Алексеевой у нее не было. Госпожа Алексеева ненавидела всю женскую часть коллектива, но особенно выделяла Нику. Упрекала буквально за все – за журналистское прошлое (весьма успешное, кстати), креативное мышление, участие в волонтерской деятельности (пустая трата драгоценного времени), за бизнес мужа (чем он думал, когда это затевал?) и даже за отсутствие у Саранцевых детей. Мол, какой же из тебя педагог, если ты понятия не имеешь, что такое дети? Детей, между прочим, директриса тоже терпеть не могла.
– Я посмотрела твое заявление, – Елена Антоновна явно была не в духе, – скажи, ты вообще работать собираешься? Мы предоставили тебе три дня по семейным обстоятельствам, ты отгуляла и просишь еще неделю.
– Вообще-то, я мужа хоронила, – еле слышно проговорила Ника.
– И что? Включайся в работу, это помогает. Зачем тебе неделя? У тебя что – семеро по лавкам?
– Мне нужно