Эх, парень, знал бы ты, с кем ты сейчас говоришь… Перед тобой стоит и смеется с этих шуток твоя собственная гибель.
– Не боюсь, я как колобок, от бабушки ушла, от дедушки ушла и от тебя, серый волк и подавно уйду. – Рассмеялась я и мы пошли петлять через дворы.
Минут через двадцать мы пришли к веселого желтого цвета пятиэтажке и поднялись на третий этаж. Сразу стало понятно, что богатого убранства внутри ждать не стоит. Дверь, которую мой спутник открывает ключом, единственная деревянная на весь этаж. Покрашенная краской для пола, аккуратная, но не выгодно выделяющаяся на фоне железных дверей соседей.
Внутри меня ждала типичная хрущевка, ремонт в которой не делали, судя по всему, уже лет двадцать. Довольно аккуратная обстановка для холостяцкой берлоги. На сколько я брезгливая, но отвращения, которое обычно всегда возникало в гостях у новых знакомых, в этот раз я не ощутила. Посуды у парня оказалось совсем мало. Две кружки, две чашки, три вилки да горсть ложек. Похоже больше, чем к одному гостю за раз он не готов.
Выпив обещанный кофе, растворимый, с молоком и печеньками, мы пошли в большую комнату, где обстановка стоит довольно мрачная. Старые советские стенки темно-бордового, почти черного цвета, занимающие, как правило, целую стену, всегда нагоняют на меня тоску, где бы я их не встречала.
Когда мы удобно уместились на таком же старом, как и остальная мебель в квартире, диване, он заговорил о том, чего я ждала.
“Всю жизнь я был обычным ребенком, хорошо учился, занимался спортом, был послушным и добрым, но после смерти мамы, когда я был в одиннадцатом классе, все изменилось. У меня стали случаться провалы в памяти, стало сложно сосредоточиться, мозг будто перестал работать. Что-то вспомнить, сделать простейшие выводы, создавать причинно-следственные связи стало неимоверно тяжело. Это состояние накатывало приступами и прошел не один год прежде чем бабушка, с которой я остался жить, поверила мне и разрешила обратиться к психиатру. Правда, три года назад и ее не стало. Я остался один. Состояние хоть и улучшилось немного благодаря таблеткам, но количество побочек просто огромное, посещения психиатра частые и обязательные, часто приходится менять таблетки, это вызывает длительные приступы адаптации, с возвращением симптомов болезни. Точного диагноза никто так и не смог поставить, лечат от рассеянного стрессопровоцируемого дегенеративного склероза. Но результат не лучший. Если честно, моя жизнь просто ад все эти годы. Я стараюсь учиться и работать, но из-за регулярных приступов "разжижения мозга" просто не могу. Жил все это время на скопленные до совершеннолетия деньги, но они скоро закончатся и я просто в панике, не знаю, как жить дальше. Прости, что все это тебе рассказываю. Это совсем не то, что я наговорил о себе ранее. Я много врал. Я иногда знакомлюсь с девушками, чтобы отвлечься, пообщаться, зарядиться позитивом, но в тебе есть что-то, из-за чего я захотел открыться.”
– Как