«толстым тараканом». Но, конечно же, брат готов был всегда постоять за брата хотя и двоюродного, хотя и толстого. Оказавшись во второй раз в пионерлагере, в этом кошмаре – по его мнению, Алёша мог надеяться только на одного человека – на Лёню, который как раз по стечению обстоятельств также находился в этом пионерлагере только в самом старшем отряде и по возрасту уже в последний раз. Те, кто имел старших братьев или знакомых в старших отрядах находились в большом авторитете среди пионеров. Поэтому Алёше удалось влиться в новый коллектив почти безболезненно, несмотря на то, что он очень тяжело сходился с новыми людьми и очень долго привыкал к новой обстановке. В пионерлагере времени на вживание в новую среду было очень мало и необходимо было брать как говориться «быка за рога». В этом году он прямо «отметелил» причём почти одновременно семерых своих товарищей из пионерского отряда, которые решили «проверить его на вшивость», отняли его подушку и стали её перекидывать друг другу. Алёша, как известно, не любил делать лишних телодвижений. Он не стал бегать за своей подушкой, а начал валить одного обидчика за другим ударами прямо в лицо и в челюсть. Здесь его лишний вес был ему в помощь и пионеры падали один за другим. Седьмой устоял на ногах и молча протянул ему подушку. Алёша был в восторге, он наконец преодолел этот невыносимый барьер доброты и жалости к человеку, он бил противника в лицо и ему это нравилось. После этого Алёша посчитал себя уже настоящим полноценным «основным» пацаном. Хотя до такого состояния его нужно было ещё постараться довести. Обычно он приходил в бешенство, когда на него нападал ни кто-то один, а целая группа. Вот тогда Алёша мог совершить то, что и сам от себя не ожидал…
…На следующий год Алёша переходил уже в седьмой класс и посетил, по большой убедительной просьбе мамы, пионерлагерь «Орлёнок» ещё раз, уже последний в составе предпоследнего по старшинству отряда – номер два. Самый старший был первый отряд и дальше, по возрасту. С мамой он договорился, что это последний его лагерь и больше он туда никогда не поедет, уж очень ему там не нравилось.
На этот раз Алёша был в пионерлагере один и никого там не знал. Почти все ребята в отряде были с Марьиной Рощи. Они знали друг друга ещё по району и держались очень дружно и кучно. К ним примкнул один крепкий парень из Бибирево, все называли его Битюгом, он тоже был один и никого не знал, но по натуре был очень общительным в отличии от Алёши. Битюг держался как «основной» и сразу среди пацанов с Марьиной рощи приобрел достаточный авторитет. Пацанские прозвища в пионерлагере давал сам пацанский коллектив, как правило, производя из фамилии, если парень ничем особенным не отличился или не выделился. Алёша поначалу находился в очень каком-то потухшем и поникшем состоянии, так как с крайним недовольством, как всегда, привыкал к новой обстановке с ненавистными ему постоянными построениями и хождениями
