Его лицо посерело.
– Она умерла. Потом я стал бессмертным и чуть не сгорел на солнце, а после съездил на другой конец нашего мира к шаману и заказал себе кулон, спасающий от солнца, и… ей.
Владислава в недоумении дотронулась до его руки.
Он вздрогнул и отдёрнул её.
– Что с тобой? Перестала бояться, потому что у меня отсосала? Одевайся и побыстрее.
– На дворе сейчас солнце? – тоненький голосок резанул ему по мозгам.
– А если есть то что, боишься сгореть? – придавил к стене, лизнув в подбородок.
Она подняла голову и замерла. Вампир отошёл. Девушка оделась, но никак не могла справиться с корсетом. Он подошёл и зашнуровал, после помог и с платьем.
– Я сестре помогал, поэтому умею зашнуровывать. А личных слуг ты ещё не заслужила.
Владислава кивнула. Колин вышел первым. Она окинула комнату взглядом и подбежала к окну. «Если там солнце, то это мой конец. Зато, не шлюха» – распахнула окно и сразу вскрикнула от безумной боли, такой совсем не ожидала. Кожа мгновенно начала обугливаться. Колин, услышав её крик, решил вернуться в комнату.
– Дура! – подлетел к окну и закрыл, достал и кармана камзола кулон, который приобрёл у шамана в память сестры и надел Владиславе на шею. Она от ожогов потеряла сознание, но шаманский артефакт обладал невероятной силой и сразу начал работать с ней. Кожа на глазах менялась и восстанавливалась, а через миг полностью восстановилась. Он затряс её. Девушка медленно открыла глаза.
– Если ты ещё раз вытворишь что–то подобное, останешься жить в моей темнице среди тех шлюх, что тебя рвали на части, и всё равно не сдохнешь. Повторяю ещё раз, они общие, друзья имеют их до отупения. Ты этого хочешь?
Она слегка отрицательно качнула головой.
– Покорись, будь только моей. Это не такая уж и поганая участь. Я красив, богат и сексуален, – поднял её, как пушинку, перекинул через плечо и понёс на выход во двор. Здесь стояла высокая карета из тёмного дерева, с искусно вырезанными узорами, запряжённая тройкой вороных статных коней. Открыл дверцу и запихал.
– Мы поедем в ювелирную лавку, как люди, чтобы не распугивать народ и не приводить к бойне.
Владислава закусила нижнюю губу и уставилась в окно. Он присел рядом.
– Как у вас могут быть лошади?
– Мы не пьём кровь животных, только людскую, – оскалился и, взяв её холодную кисть, положил к себе на брюки в месте члена. – Если б ты уже была полностью моей, то плотская связь в карете очень романтична, особенно когда женщина сидит на коленях у меня между ног. Она отвернулась.
– Могу и я присесть у тебя между ног. Ты бы хотела почувствовать на твоей «белочке» мой язык? Поверь, это очень приятно. Ты бы стонала громче ржания моих кобыл. Правда, с моим ростом в карете заниматься таким родом ласки неудобно, – ухмыльнулся.
Девушка попыталась выдернуть руку, но не смогла. Он, не дав ей опомниться, засунул другую руку в грудь, соблазнительно выступающую, в глубоком декольте и сжал, демонстрируя властную мимику. Его рот кривился в ехидном оскале,