Багровая ночь. Лана Александровна Ременцова

она придёт в себя и осознает, что с ней произошло. Ожидание сладкой мести к этой человеческой девушке подстёгивало на бурные эротические фантазии. Представление как будет издеваться над ней, зашкаливало. «Ты пожалеешь за то, что хотела откусить мой член, маленькая тварь. Я сделаю из тебя решето. Ты почувствуешь мой член даже в ушах, не только в трёх основных дырках. Будешь на коленях ползать у моих ног, вымаливать кровь, и вылизывать мои яйца» – он напивался до чёртиков и швырял бокал в стену, разбивая на мелкие осколки. Мучительное ожидание усугубляло его и так недобрую рану вместо души. (Он и при жизни не был добр, убивал людей без жалости и сожаления)

      «Тварь, когда же ты очнёшься? Моя будущая шлюха, прекрасная маленькая шлюха».

      Владислава чувствовала боль во всём теле, душа кричала: «Не трогай меня!» Открыла глаза и осознала, что физической боли нет; есть нечто другое какая–то сухость в горле до изнеможения. «Пить, хочу пить!» – закричало сознание, привстала, оглянулась. Она, по–прежнему, голая, на постели с бежевым гладким покрывалом. Встала и заправила его. «Кровь! Чья это кровь?» В голове резко образовался новый страх: потрогала себя там, поднесла пальцы к глазам – сухие, крови нет.

      – Так чья же это кровь? – выскочило вслух. И ответ неожиданно пришёл с дверей.

      – Твоя. Ты больше не девственница.

      Девушка медленно развернулась на голос и чтобы не упасть, дотронулась до деревянной стойки с орнаментом, на которой держался балдахин.

      – Ты… это низость.

      Он в мгновение ока оказался рядом и, схватив её за подбородок, больно сдавил.

      – Ты пожалеешь за то, что пыталась откусить мой член, – его глаза покраснели, выдавая презрение и ненависть. – Я буду трахать тебя до полусмерти, но ты никогда больше не умрёшь. Разорву твои дырки, ты будешь испытывать адскую боль и регенерироваться раз за разом. Теперь твоё существование зависит только от меня.

      – Что это значит? – её голос был надломлен.

      – Ты больше не человек.

      – За что? – на глаза навернулись слёзы.

      Он рассмеялся таким смехом, от которого ей стало совсем не по себе.

      – За то, что ты меня укусила. И если укусишь ещё раз, убью.

      Её глаза сверкнули неподдельным страхом.

      – Не надейся на лёгкую смерть, сначала отдам друзьям. Они растерзают тебя, а потом вытащу на солнце, и ты сгоришь. Мы защищены древними кулонами, у тебя такого нет.

      – Я не шлюха и не смогу такой стать, лучше убей сразу, – пробормотала, опустив голову.

      – Знаю, зато можешь ей стать, и поверь, это не худшая участь для наших женщин.

      – Что может быть хуже?

      – Идём, покажу, – схватил за волосы и потащил. Девушка вытаращила глаза.

      – Куда ты меня тащишь? Дай мне одежду, пожалуйста.

      – Ещё не заслужила, – вытащил в коридор, протащил мимо вампиров – охранников. (Те даже бровью не повели, будто сейчас мимо не протащили голую красавицу)

      Толкнул в спину в подземелье.

      – Пошла.

      Она,