– А смысл вам его показывать? Эта разработка не имеет никакого отношения к НКАП? Это – полевая переделка основного истребителя ВВС. Который снимается с производства.
– Товарищ Сталин поставил нам в пример эту машину, как очень простой и эффективный, с экономической точки зрения, способ модернизировать устаревший самолет, не залезая глубоко в карман государства. Сказал, что мы просто разворовываем бюджет. Товарищ Хруничев занимается планированием работы наших предприятий, и в настоящий момент готовит изменения в плане на 1941 год. Товарищ Сталин приказал все изменения согласовывать с Вами, Святослав Сергеевич. Он сказал, что завтра у него назначена встреча с Вами, и это войдет в ваши прямые обязанности. До этого, он обычно согласовывал эти вопросы с Яковлевым. А этот «Остап Ибрагимыч» работал с Михаилом Васильевичем. – нарком ладонью руки показал на своего заместителя, приехавшего с ним.
– В записке о товарище Хруничеве нет ни одного слова, так что извините, но машина будет показана только вам.
Хруничеву самолет было показывать бесполезно! Он, кроме планирования и выбивания сроков, в том числе и тюремных, ничем больше не занимался. И здесь сидел насупившись, и прозорливо рассматривал меня, с точки зрения поиска врагов народа и скрытых троцкистов. Специалистом в области авиации он не являлся. Нарком пожал плечами, расписался в журнале допуска, который подал ему Копытцев, мы надели куртки и вышли к моей машине. Шахурин недоуменно посмотрел на усевшегося вместе с нами охранника, но затем его больше заинтересовал непривычный звук мотора и циферки, высветившиеся на нижней панели приборной доски. Все внимание переключилось туда. Он, все-таки, авиационный инженер, а не хозяйственник, как его зам. Но вопросы он стал задавать только, когда охранник остался в машине, а мы прошли в ангар.
– Вы под арестом, что ли?
– Нет, это охрана.
– А где до этого работали?
– Все в личном деле, не здесь.
– Понял! Двигатель на вашем автомобиле странный! Звук незнакомый.
Я включил свет в ангаре, здесь даже окна под потолком занавешены изнутри, и начал расстегивать чехлы. Алексей Иванович помогал отщелкивать кнопки.
– Достаточно! – я залез на крыло и откинул чехол с фонаря, нажал на панель замка, переместил ее вниз и дернул ручку, поднимая «каплю» чуть вверх, после этого отодвинул сдвижную часть.
– Прошу! – сам спрыгнул вниз и обошел крыло. Взял стремянку у стенки ангара и перекатил ее к капоту. Чехол с винта снимать не стал. Алексей Иванович уже забрался в кабину и даже задвинул обратно фонарь. Крутил головой, осматривая заднюю полусферу. Ручка была неподвижной, так как рули были расклинены. Он поднялся с кресла и спустился вниз. Подошел ко мне и поднялся на стремянку.
– А это что за… УБТ, что ли?
– Да, четыре УБТС. Или два и две пушки, крыльевые.
– А где синхронизатор? Не вижу!
– Здесь электроспуск, а синхронизатор