– Ожидайте! – И тишина, хорошо, что музыку не включают и не передают каждую минуту: «Ждите ответа оператора, ждите ответа!». И трубку не положишь, уже представился. Через семь минут Сталин отозвался.
– Петров у аппарата, слушаю вас, товарищ Нестеренко! – надо бы позывной сменить, достали уже.
– Закончили сборку первой партии изделий 90 и 91. 15 штук. Испытать не можем, на объекте 197 работы ведут господа из Абвера. Кто разрешил – не знаю.
– Мы разрешили. Это необходимо, товарищ Нестеренко. Мне говорили, что полетам это не помешает, будут взлетать в другую сторону и обходить объект 197.
– Мы по силуэту сильно отличаемся от основных самолетов полка.
– Сколько времени будут идти работы на «сто девяносто седьмом»?
– Не знаю, вечность, наверное. Работают ни шатко, ни валко, их другое интересует.
– Передайте Совину мое распоряжение переместить ваши машины в Тушино. Вы меня поняли?
– Так точно, товарищ Сталин.
– В Красной Армии это виражение нэ употрэбляется, товарищ Нестеренко. Ставлю вам на вид, товарищ полковник.
Злющий, я позвонил Филину, передал все, кроме первого разговора, переоделся в форму, в третьем ангаре нашел чей-то шлемофон, забрался в третью машину, она сохранила дублированное управление, и делалась как учебно-боевой самолет, и решил сам перегнать машину в Тушино. Как чертики из бутылки, тут же выскочили Филин и Копытцев. Дескать, вылезай из машины! Двигатель заглушил, но обратно не вылезаю. Ору на генерала, что он давно должен был провести вывозной, а сидеть в клетке и служить справочным бюро не желаю! Пообещал сегодня же поднять вопрос у Сталина.
– Да это его приказание, товарищ Никифоров! – сказал Копытцев.
– Вы что думаете, что противник не знает на какой машине я езжу? Если их по всему Союзу три тысячи штук, если не две. Вы что думаете и чем? Где проще меня прихватить? На земле или в воздухе? Как я буду доводить машину, если не смогу увидеть результаты испытаний? По бумажке, что ли?
Спорили минут пятнадцать, и Филин сломался.
– Ладно, к запуску!
– Товарищ Филин! Не занимайтесь самоуправством! Я доложу по команде!
– Докладывай! Это – авиация, Леша! А то скоро и мне летать запретят, как секретоносителю. – Филин набросил шлемофон и вскарабкался в заднюю кабину. – Заводи!
– От винта!
Из-за этих фрицев, взлет по ветру получается, для такой легкой машины это не айс. Но ничего, кой-какой опыт имеется, почти полторы тысячи часов, большая часть из которых на пилотажных машинах. Отрыв, шасси, ручку на этих машинах вращать уже не приходится. «Холодильник» оказался с большим дном! У него развитый цех по производству электродвигателей. Оформили шефство, заключили договора и начали к нам поступать 24-вольтовые двигатели, к которым и я приложил свои ручонки. В брызгозащитном исполнении. Планетарные редукторы для них выпускал АРМ, кроме того «Холодильник»