– Да чего я угроблю? У нас там все такие.
Ректор и деканы снова обменялись взглядами, теперь уже откровенно тревожными.
– Какой мир? – спросил ректор ежа. Тот порылся в бумагах, вытащил нужную, провел по строчкам когтистым пальцем и произнес: – 513гин2.
– Закрывайте доступ, больше никого оттуда не берем.
– А с этим экземпляром что? – спросила женщина—мышь. Красные глазки-бусины недобро блеснули.
– С этим? – ректор окинул Яна оценивающим взглядом. – Ну-у… может, тогда…
– Грор Хром, – решительно произнесла вампирша. – Это мой студент, туда он еще успеет.
Ректор нахмурился, еще раз внимательно посмотрел на Яна и произнес: – Хорошо. Под вашу ответственность, грора Ривансолия.
И Яна отпустили.
– Роберт Громыхалов, – заглянув в список, произнес ректор, и Ян, спускаясь со сцены, увидел, как со своего места поднялся колобок. Байкер тихонько заржал, прикрывая рот ладонью.
– Превращения! – воскликнул шар, не успел колобок до него дотронуться. – Сотворение пищи!
Так вот откуда еда в закрытом шкафу, догадался Ян.
– Факультет бытовой магии, – озвучил приговор ректор. И вызвал следующего: – Степан Жучкин-Сомов.
Байкер, бросив на Яна предупреждающий взгляд, двинулся на сцену. По залу пробежал смешок.
– Бабочки! – завопил шар несколько мгновений спустя. – Магия очарования!
– Природный факультет, – заявил ректор.
Байкер оказался последним. Когда он возвращался, на нем лица не было.
– Только засмейтесь, – предупредил он, демонстрируя здоровенный кулак. – Бабочки, блин…
– А я бы с удовольствием с тобой поменялся, – со вздохом произнес Роберт. Бабочки – это красиво. Это лучше, чем колбасу материализовывать.
– Да, я бы тоже с тобой махнулся, – буркнул Степан. – Зачем мне эта летающая фигня?
– С вами хотя бы все понятно, – вздохнул Ян. – А меня вообще чуть на кладбище не отправили. Если бы я и впрямь был могучий колдун, я бы вам помог. Вот так вот взял бы и поменял, – он представил перед собой два светящихся сосуда и, вытянув руки, передвинул один на место другого.
Над головой громыхнуло, вспышка ударила по глазам, потянуло дымом. Со сцены послышался звон разбитого стекла.
– А-а-а! – завопил кто-то.
И только потом Ян понял, что орет он сам. И потерял сознание.
Глава 4. Пробуждение
Очнулся Ян от холода. Обнаружил, что лежит под пушистым, но почему-то абсолютно не греющим пледом… совершенно голый. А еще у него ужасно болит шея. Тронув ее, он почувствовал две глубокие, почти затянувшиеся ранки… и резко сел, холодея от догадки. Хотя холодеть еще больше было некуда – все тело словно льдом набили, колючие куски заполняли грудь, руки, ноги и даже голову. Впрочем, там, в голове, уже начало таять – Ян почувствовал, как по щекам бежит влага.
«Да что за гадский день! – подумал он. – Я всего лишь пошел купить