Я сорвал окровавленную рубашку и размотал бинты. Стек оставил у меня на груди вздутые рубцы, а раны превратились в неприглядное месиво.
Я принял душ, приладил свежую повязку, встал голый у плиты и набил полную сковородку яиц, потом набросал в нее бекона и, пока все это готовилось, налил себе самого выдержанного виски и принял его, словно лечебную микстуру.
После еды хотел залезть под простыню, но слишком устал, поэтому рухнул поперек кровати и задумался, хватит ли у меня сил, чтобы провести ночной заплыв по расписанию. Это была моя последняя мысль, а потом наступило утро.
Снова приняв душ, проглотив две таблетки болеутоляющего долоксена, запив их стаканом холодного ананасового сока и приготовив на завтрак очередную сковородку яиц, я ответил себе утвердительно. Тело ныло и слушалось хуже обычного, но работать я смогу. В полдень поехал в город, заскочил к Мамке Эдди за припасами и отправился на Адмиралтейскую.
«Танцующая» нежилась у причала. Чабби с Анджело были уже на борту.
– Я залил топлива в запасные баки, Гарри, – сообщил мне Чабби. – Теперь на тысячу миль хватит.
– Грузовые сетки не забыл? – спросил я, так как работать с объемистой слоновой костью без сеток – сомнительное удовольствие.
– Лежат в такелажном ящике, – кивнул он.
– Куртку еще не забудь, в проливе будет зябко. Глянь, какой ветер.
– Не переживай, Гарри. Это тебе беречься надо, а то выглядишь хуже, чем десять дней назад. Больной совсем.
– Зато по ощущениям молод, полон сил и хорош собой, Чабби.
– Угу, прямо как моя теща, – хмыкнул он, после чего сменил тему: – Дружище, а где твой автомат?
– В полиции.
– То есть пойдем без ствола на борту?
– До сих пор справлялись.
– Всегда бывает первый раз, – проворчал он. – Я без ствола как голый буду.
Меня всегда забавляла его одержимость оружием.
Несмотря на все представленные мною свидетельства противного, Чабби никак не мог отделаться от уверенности, что скорость и дальность полета пули зависят от силы нажатия на спусковой крючок, – а стреляя, всегда намеревался, чтобы пули летели очень быстро и улетали очень далеко. Спускал курок с такой неукротимой силой, что не будь мой «ФН» столь надежным, давно бы приказал долго жить.
К тому же в момент стрельбы Чабби страдал от полной неспособности не жмуриться. На моих глазах он с трех метров промазал по пятнадцатифутовой тигровой акуле, хотя выпустил в нее целый магазин, все двадцать патронов. Другими словами, Чабби Эндрюсу не светило попасть в Бисли[4], но по природе своей он обожал огнестрельное оружие и прочие штуковины, умеющие говорить «бабах».
– Рутина, Чабби, плевое дело, оздоровительный круиз, вот увидишь.
Но он скрестил пальцы против сглаза и отправился полировать и без того сиявшую медь «Танцующей», а я сошел на берег.
Офис турагентства Фреда Кокера