Яна сначала хотела было обидеться, но, подумав секунду, решила не обращать внимания на придирки «важняка» и продолжила более тихим голосом:
– Понимаешь, Олег, мне очень не нравится ситуация, складывающаяся вокруг этого дела.
– Поясни, – суровый голос представителя закона немного смягчился, в нем даже появились теплые нотки, как в прошлые времена. Яна сразу успокоилась и воодушевленно продолжила:
– Да, понимаешь, там что-то не чисто, я интуитивно это осознаю, – начала она тараторить, – ну, во-первых, молодой убийца укокошил с особой жестокостью немолодую женщину, потом попросил соседей вызвать полицию и спокойно дожидался ее приезда на лестничной клетке, попивая вискарик… Одно это уже немного странно, не находишь? Во-вторых, я сама лично слышала, как всю ночь под моей квартирой они орали, ссорились, дрались даже, кажется, но не это главное. Главное то, что следствие решило, что этот парень совершил убийство с особой жестокостью в состоянии аффекта, а я вот слышала, как женский голос сначала кричал «Умоляю», причем несколько раз. Потом снова драка, а потом женщина просила тоже довольно долго: «Пожалуйста, ну, пожалуйста». Но он все же ее убил, нанеся ей множество ножевых ранений. Так, спрашивается, о каком аффекте идет речь?! Надо разбираться…
– Надо не совать свой разлюбезный нос в чужие дела, – устало произнес Соловьев, – но это, видимо, не твое кредо. – Голос Олега стал отдавать металлом. – Послушай меня, Яна, забудь, забей, не надо стараться из мухи раздувать слона, иначе бед натворишь. Ты вдова моего лучшего друга, я за тебя перед ним в ответе, поэтому я запрещаю, слышишь, запрещаю тебе влезать в это дело! Я все сказал! Когда захочешь просто пообщаться, милости просим, звони в любое время! Все, разговор окончен!
И неожиданно Соловьев нажал «отбой».
Яна еще с минуту ошарашенно слушала короткие гудки, потом, разозлившись, с размаху швырнула айфон на диван.
Каким-то чудом не упавший на пол айфон описал кривую и шлепнулся в диванные подушки.
– Ну, Батон! Вот ведь гад! – Яна чуть не заплакала от обиды и разочарования, но успокоив себя тем, что она и без помощи Соловьева сможет докопаться до истины, пошла заваривать чай с лимоном.
В дурном расположении духа она рухнула в кровать и проспала до полудня, сама удивляясь, как это ей удалось – после стольких перенесенных треволнений.
Ее разбудила приглушенная мелодия айфона.
Проскакав в одном тапочке по квартире и с трудом найдя забытый ею вчера в диванных подушках телефон, Яна сиплым спросонья голосом пробурчала «Алло».
– Быстрова, – раздался веселый голос Соловьева, – ты что ж, еще дрыхнешь? А я тебя жду в кафе на ланч.
И не дав опомниться удивленной сверх меры Быстровой, он назвал адрес и, хохотнув, опять положил трубку.
Пытаясь понять, что это было, Яна еще с минуту сжимала в руке айфон, потом лихорадочно забегала по квартире.
Через полчаса неимоверных, буквально космических усилий и треволнений