– А вы, Гарри, что скажете? – спросил Шандон матроса.
– Я пошел бы вперед, начальник! Я того же мнения, что и доктор. Впрочем, действуйте, как вам будет угодно. Приказывайте, мы будем повиноваться.
– Не все так говорят, Гарри, – заметил во вздохом Шандон, – не все обнаруживают желание повиноваться. Что, если экипаж откажется исполнять мои приказания?
– Я высказал свое мнение, – холодно ответил Гарри, – потому что вы меня спросили. Вы можете с ним и не считаться.
Шандон ничего не ответил. Он внимательно осмотрел горизонт, и затем все трое спустились с горы.
В отсутствие Шандона экипаж был занят защитными работами – необходимо было предохранить бриг от давления ледяных масс. Это трудное дело поручили Пэну, Клифтону, Болтону, Грипперу и Симпсону: когда машина не требовала их присутствия, кочегар и оба механика помогали своим товарищам. Они становились простыми матросами и должны были участвовать во всех работах. Но повиновались матросы не без ропота.
– Осточертело мне все это, – ворчал Пэн. – Если через три дня лед не тронется, то, клянусь богом, я сложу руки!
– Сложишь руки? – переспросил его Гриппер. – Уж лучше работать ими хорошенько, чтобы поскорей вернуться назад. Уж не думаешь ли ты, что кому-то из нас охота здесь зимовать?
– Да, скверная была бы зимовка, – ответил Пловер, – ведь бриг не защищен ни с одной стороны.
– Да и кто знает, – заметил Брентон, – очистится ли море ото льдов весной.
– Речь идет не о весне, – возразил Пэн. – Нынче четверг, и, если в воскресенье утром море не очистится, мы двинемся на юг.
– Вот это дело! – воскликнул Клифтон.
– Идет? – спросил Пэн.
– Идет! – ответили товарищи.
– Правильно, – сказал Уоррен. – Если уж надо убиваться и тянуть бриг, то, по мне, лучше вести его назад.
– Посмотрим, что будет в воскресенье, – сказал Уолстен.
– Пусть только мне прикажут, – заметил Брентон, – я живо пущу машину.
– Мы и без тебя ее пустим, – ответил Клифтон.
– А если кому-нибудь из начальства вздумается здесь зимовать… Что ж, вольному воля, – сказал Пэн. – Пусть себе остается, сложит ледяной дом и заживет в нем, как настоящий эскимос.
– Ну, это не годится, Пэн, – возразил Брентон. – Оставлять никого нельзя, неужто ты не понимаешь? Мне думается, Шандон и так согласится: простым глазом видно, что ему не по себе, и если с ним потолковать по душам…
– Ну, это еще вилами по воде писано, – возразил Пловер. – Шандон человек крутой и упрямый. Пощупать его не мешает, да только осторожно.
– Подумать только, – вздохнул Болтон, – через месяц мы можем быть уже в Ливерпуле! Мы живо