Альбер понимал, что значат эти два слова, часто употребляемые туземцами. Он стал догадываться, что его друга похитили несколько белых.
Как жалел де Вильрож, что их проводник Зуга остался в краале! Этот славный малый все же знал хоть несколько слов по-английски, он мог бы перевести Альберу, что говорят бушмены об Александре.
А бушмен и сам понимал, что европейцы хотят все знать. Он знаками предложил им приготовить оружие, позвал своих товарищей, снова углубился в заросли и теперь уже просил своих спутников не отставать от него. В каких-нибудь трехстах метрах лежала просторная полянка, на которую падала тень больших деревьев. На полянке росла редкая трава. Сразу бросались в глаза многочисленные следы неподкованных лошадей, а также остатки поспешно покинутого бивуака.
Затем стало видно, что таинственные всадники разъехались в разные стороны: следы вели в шести направлениях.
Альбер заметил, что одна из лошадей оставила более глубокий след, чем другие, и заключил, что она несла двух всадников.
Хотя сердце и сжалось у него от боли, но открытие все же несколько его успокоило. Александр, заключил он, быть может, ранен и похищен, но он жив. Раз таинственные похитители не убили его, надежда еще не пропала.
Альбер был очень далек от того, чтобы догадаться, какого рода катастрофа произошла с его другом.
Александр почти потерял сознание, но ощущение холода привело его в чувство. Он открыл глаза и удивился, увидев незнакомца, который кропил ему лицо водой из фляги.
Александр был человек бесстрашный, но он невольно вздрогнул, увидев скотскую физиономию этого человека, наискось пересеченную лиловым рубцом. Он узнал мерзавца-португальца и его сообщников. Они все были тут и разглядывали Александра с чувством удовлетворенной ненависти.
Пленник хотел встать, но у него были связаны ноги и руки, невозможно было сделать ни малейшего движения.
Человек с рубцом, увидев, что Александр пришел в себя, перестал брызгать на него водой и убрал ремень, сжимавший ему горло.
– Вы наконец решили все-таки очнуться, белый красавчик? – сказал он на ломаном английском языке. – Рука у меня тяжеловата. Я, быть может, слишком туго завязал вам этот галстук? Но теперь ваш обморок прошел, давайте побеседуем.
Александр хранил презрительное молчание.
– Что-то у вас сегодня голос не такой громкий, как намедни в краале, когда вы так ловко увели у нас этих черных скотов. Нет ваших дружков с карабинами? Вы один, совсем один… И в полной моей власти… Молчите? Что ж, ваше дело! А у меня есть верный