– Парень, ты здесь?
Алгон не ответил. Сидя на корточках, он старался редко дышать, только бы не привлечь внимание нежеланных гостей. Ему не хотелось провести очередную ночь в обществе блох и крыс, населяющих городскую темницу. Он и так зачастил с посещением «любимой камеры» и больше не желал делать новые метки на каменных стенах, которые оставлял каждый раз, а их накопилось немало. Снизу сторожа смотрелись не так уж и грозно: у худого в штанах между ног была большая дыра, а у толстого – коричнево-жёлтое пятно. Пол под их ногами опасно прогибался, и казалось, что доски могут в любой момент провалиться. Но юноша прятался в подполье уже не первый раз и прекрасно знал, что тут безопасно. Сторожей Алгон вспомнил сразу. Волосатого звали Херес, как одно дорогое вино, которое юноша когда-то украл у приезжего виноторговца. Второго, с блестящей в свете солнца лысиной, обычно называли Угрём, настоящее имя он предпочитал не говорить, и ходили слухи, что оно как-то связано с особым названием дерьма, которое применяли лекари. Вот такая странная парочка, во многом непохожая, но объединённая общей целью.
– Ясно же, свалил мерзавец! – по тону Угря было понятно, что он ничуть не удивлён. Впрочем, с таким шумом, с которым оба сторожа шли к дому, странно, что они вообще надеялись кого-то застать. Однако отсутствие хозяина не помешало им начать копаться в чужих вещах. Алгон с досадой понял, что вечером придётся наводить порядок.
– Нынче по городу много кто шастает. И не разберёшь, откуда взялись.
Херес открыл створку шкафа, и на него вывалилась старая деревянная удочка. Незакреплённый крючок впился ему в щеку, и, вырывая его с куском кожи, сторож громко закричал.
– Ты осторожнее. Переживаешь из-за приезжих, а не видишь ничего у себя под носом! Про город… муравейник какой-то, аж противно. Улицы наводнены странными людьми, вроде знакомыми, а вроде-ть и нет.
– Ах-ха, проклятье! – зажав ладонью кровоточащую ранку, прокричал Херес. – Найду парня, шкуру спущу! Он у меня вместо воды мочу пить будет!
– Вчера кто-то по трущобам ползал, такой шум поднял, что волосы дыбом встали! Я стоял в карауле, но не рискнул туда заглянуть. Уж больно свежа память о недавних трупах…
Юноша заинтересованно поёрзал на месте, нашёл рядом с собой плесневелую краюшку хлеба, отгрыз кусок и запил водой из потрескавшегося графина.
– Это те, что ли, двое, которым голову чем-то тяжёлым проломили? Помню-помню, нашли мы их в сточной канаве, на переходе трущоб в пристань. Плавали в дерьме и собственных мозгах. Бродячие псины и крысы за ночь их порядком обглодали, а когда Хельсор попытался вытащить одного мертвяка, у того из штанов выполз уж.
– Уж из штанов, ха-ха! – Угрю это показалось забавным. Он открыл очередной шкаф и достал мешок с зерном, порвал его пополам, и пшено посыпалось сквозь щели в полу. Алгон едва успел закрыть глаза и принялся оттряхивать голову.
– Ничего смешного. Это могла быть и гадюка.
Тучный