Все, находившиеся за кулисами, с напряжённым вниманием следили за его степенным перемещением. Шёл Борис долго, так долго, что, кажется, даже устал, потому что, подойдя к микрофону, взялся за стойку, желая обрести долгожданную опору. Обретя опору, он поднял скрипку, приладил её, как положено, вскинул смычок, коснулся струн и… Полилась мелодия. Несмотря на действие находящихся в ящике за кулисами напитков, играл Борис прелестно. Однако инструментальное вступление инструментальным вступлением, а дальше нужно было петь слова.
Вдохновлённый тем, что сыграть у него получилось, как никогда замечательно, Борис, чуть отстранившись от микрофона, просветлённым взором посмотрел за кулисы и чистым своим высоким голосом выдал:
Солнца луч скользнул по стенке…
И пропал за поворот…
Заблестят в траве коленки…
Здравствуй… опа Новый год…
Тут чуткие зрители могли слышать грохот – это за кулисами происходило стремительное перемещение тел из положения вертикального в положение лёжа.
Поскольку вспомнить слова второй части куплета у Бори, несмотря на титанические усилия, не получилось, то он продолжал, повторив первые строки:
Солнца луч скользнул по стенке…
И пропал за поворот…
Хорошо нам встать у стенки…
И заплакать в Новый год…
Вот тут грохот услышали уже не только чуткие зрители, но и весь зал, приняв его, вероятно, за шумовые эффекты.
Можете не верить, но финальные аккорды песни буквально потонули в аплодисментах. Такого успеха никто, в том числе и Борис, не переживал нигде и никогда.
КАПЕЛЬКИ ДЕТСТВА
МОНАХ
Покажите мне счастливца, который не писал бы в школе сочинения, и я скажу, что это мираж или уникум, каких не бывает. Все прочие писали непременно.
Скрипели перьями (давно этот скрип звучал, до эпохи шариковых ручек, фломастеров и прочих новомодных приспособлений для письма), сопели, старательно выводили буквы, грызли ручки, заводили глаза к небу, подглядывали у соседей по парте, умудрялись проливать чернильницы-непроливашки, тяжко вздыхали, глядели по сторонам, стреляли бумажными шариками через трубочки в девчонок – шла обычная школьная ребячья жизнь.
«Кем я хочу стать?» – из года в год терзали нас учителя вопросом, на который надо было отвечать идеологически правильно, без грамматических ошибок и, в силу способностей, подробнее.
Атеистическая пропаганда просветляла умы, учение отцов теоретического коммунизма и наказы партийных съездов считались непререкаемыми.
За окнами тихо шелестели 60-е, потом 70-е, и было ребятишкам покойно и радостно: будущая жизнь виделась кому-то за штурвалом космического корабля, кого-то непременно тянуло стать капитаном дальнего плавания, кого-то,