– Так что ты там говорил? – по-деловому уточнила я, стараясь не думать, как сейчас выгляжу. Получалось плохо. Может, бусы яркие поверх нацепить? Были же где-то в одном из сундуков…
– Мы домой возвращались, а тут норманны, – тяжело вздохнул Афиген, глядя в землю. – Окружили нас, повязали. Мне велено было отписать Финисту, что де разбойников на острове немного совсем, а мне на рассвете голову отрубят, поторопиться ему следовало. Я голубя дочке отправил. Они разумели, Финист тогда один прилетит, вперед своих лодий. Ведь не успели бы на помощь его корабли. Слишком уж срок ему малый дан был до моей безвременной смерти… Вот он и явился, как задумано.
– Но он может погибнуть!!!
– Финист – воин полепше многих. Справился бы… Я так помыслил… А тут вона как вышло, у них еще воины в засаде сидели, – еще тише заключил купец и вдруг с живостью вскинул аккуратно стриженную бородку. – Выходит, ты с разбойниками в доле, княжна? Сама наняла их али кто помогал? Разбойничий промысел он выгодный да бойкий. Долго думы лелеяла нас с Финистом отловить?
Совсем он от страха спятил, что ли? Арена абсурда какая-то…
– Угу, не поверишь, каждую ночь мечтала! Рулоны бумаги на разработку плана извела! – вскипела я. – Всю зиму потратила!
– А что, ежели я откуплюсь, княжна? – предложил купец, не заметивший сарказма. – А уж с Финистом вы меж собой потолкуете. У него казна богатая. Зачем тебе я?
Нет, я ошиблась. Тут не арена абсурда, тут психлагерь на выезде.
– Зачем? А и правда, зачем? – я изобразила глубокую задумчивость, хотя у меня уже кулаки сжимались от злости. – Наверное, оттого, что вы с дочкой любимой лишь о выгоде своей всегда пеклись. Ты, купец, Золотое перо Соколу не вернул, выдал, что он в дружинных скрывался, а сам меж тем по-тихому, по-купечески у Сокола под носом рэкетом промышлял. Про сегодня я вообще молчу. Желанна так совсем берега потеряла, не мне тебе говорить. Думаешь, мне мстить не за что? Серьезно?!
Глаза Афигена округлились от осознания содеянного.
– Я тебе сосуд божественный принес, княжна, – все же напомнил он, чуть заикаясь. – Я венец хранил… И Сокола за все годы не выдал, перед Рарогом за князя вступился.
– А что из всего этого ты сделал ради Сокола, а не ради себя?
– Не дерзи мне, девка, – ощерился торговец, видимо, попала я прямо в яблочко. – На землях руянов ты боле никто. Венец отдала, Финист тебя не помнит. Ежели я вымолвлю, что ты разбойников наняла, великий князь отрубит тебе голову, пикнуть не успеешь. Что твое слово супротив моего, отца невесты княжеской?
– Вот ты как заговорил? – я зло прищурилась, ярость медленно подбиралась к сердцу, оно горело и стучало гулко, будто далекий набат. – Все, что вам с дочкой нужно – богатства Арконы, княжеский трон. Ради него вы ни перед чем не остановитесь, правда?
– Ой, смотри, девка, поклонюсь в ножки