– Что стряслось, брат? – без привычной усмешки бросил князь, встав рядом с Лешим. Тот молча указал рукой вперед. Рарог вгляделся и вздрогнул. Нехорошо. Брат никого и ничего не боялся.
– Что там у вас? – я тоже изо всех сил пыталась увидеть, что так встревожило Лешего и напугало Рарога. Но перед носом лодьи плескалась уже привычная ночная тьма.
Князь перевел взгляд на меня, попытался улыбнуться, не сумел, зажмурился, медленно вдохнул и наконец растянул губы в широкой, какой-то деревянной улыбке:
– Да мелочь сущая. Ты не волнуйся, сестрица. Пойди лепше к мачте, помысли, что назавтра в Арконе наденешь, когда в княжеский терем отправимся?
Я недоуменно оглянулась через плечо. Леший будил воинов на лодье, те вскакивали, сонно моргая, звеня оружием и доспехом. На второй лодье, судя по звукам, творилось то же самое. Да что ж там впереди такое? Я снова вгляделась в черноту ночи. И увидела… На далеком невидимом горизонте сверкнула длинная изломанная нить, рядом с ней вторая, третья… и еще одна, теперь гораздо ближе, еще ближе, из тонких нитей на глазах превращаясь в яркие голубые вспышки. Каждая освещала пространство вокруг, являя нам огромный, набухший фронт грозовых туч, протянувшийся по всему горизонту. Ветер усилился, подул порывами, завыл. Вспенились одичавшие волны. Лодья вздрогнула от носа до кормы. Захлопал, замахал крыльями на парусе падающий с неба священный сокол – Рарог.
– Убрать парус! – заорал князь. – Закрепить весла! – и уже мне. – Иди к мачте, сестрица, схватись за нее покрепче да моли богов о милости. Она нам понадобится.
– Мы погибнем? – едва ли не беззвучно просипела я, горло сжало спазмом от страха.
– Почто? – Рарог весело хмыкнул, похоже, окончательно взял себя в руки. – Я Перуновой ярости еще ни разу не сдался. Не отдам ему людей своих и теперь. Верь мне, сестрица.
Последние слова князь уже прокричал мне сквозь воющий ветер. Я успела кивнуть, добраться до мачты, и начался кошмар…
***
Стена черной воды в который уже раз бесшумно и тяжело поднялась перед носом ладьи и рухнула сверху, разметав воинов по палубе. Я обхватила мачту обеими руками, зажмурилась, прижалась щекой. Корабль задрожал, вскинулся, будто норовистая лошадь, и начал стремительно падать вниз, под новую волну.
– Не робей, сестрица, и не в таких бурях дорогу находили!
Брат спешил с носа к правилу и приостановился на пару мгновений меня подбодрить. Напрасно. Не иначе, и правда, сами боги из прихоти решили не пускать нас в Аркону, потому что подобного шторма никто из воинов ободритского князя не помнил. Вторую лодью мы давно потеряли из виду, а нас самих швыряло меж волн, будто щепку. Ревел ветер, лил дождь и яркие голубые молнии со всех сторон прорезали угольное ночное небо, набухшее низкими жирными тучами. Одно неверное движение кормщика, и нам настанет конец.
Лодья ухнула в яму меж волнами будто в черную пропасть. Ужин снова запросился наружу, уши заложило. Неужели