– Что всё так запущено, – согласилась она. – Хватит, уже поздно. Ложись. Не бойся, секса не будет, у меня тоже голова болит.
Пока я принимал душ, убрала посуду, чем-то погремела на кухне, а потом скользнула ко мне под одеяло, тёплая и притихшая.
Я уловил на себе её внимательный взгляд, подумал отстранённо, что лежать вот так с обнажённой женщиной и всерьёз говорить не о ней, моветон, но, если честно, сам по себе секс был интересен разве что Дон Жуану, да и ему, по правде сказать, был на заднем плане. Дон Жуану важнее именно ощущение победы, так это тогда называлось, покорить, овладеть, это сладкое чувство доминирования над чужой женой, а косвенно и над её мужем, кем бы тот ни был!
Но когда запреты рухнули и секс стал обыденной рутиной, то, естественно, обесценился. Особенно из-за того, что исчезло чувство победы, доминирования. Какая тут победа, если девчонка пришла в бар, чтобы отыскать того, с кем потрахаться? Не ты её покорил, не она тебя, просто секс с противоположным полом всё ещё как бы интереснее, чем в одиночку, хотя таких всё меньше и меньше.
Во времена Дон Жуана женщина просто стыдливо закрывала глаза и отдавалась, так это называлось, а что он с нею делал и как делал, непристойно было даже пикнуть о своих желаниях.
Сейчас же каждая знает и умеет в сексе не меньше самца. У неё свои предпочтения и условия, соответствуй и выполняй, а такое в программе питекантропа, кто мы всё ещё есть, не записано. Да и какая там радость от секса, если столько условий, правил, ограничений? Проще красиво назваться асексуалом, мол, идейная позиция такая, мастурбация ещё проще, а воображение создаст ту женщину, какую желаешь, и всегда будет лучше реальной.
– Спи, – сказала она, – у тебя глаза, как у жопы после сладкого.
– От монитора, – пробормотал я.
– Яркость убавь.
– Монитор сам пытается, – сказал я, – но я с ним борюсь.
– Я на его стороне, – заявила она. – Здоровье нужно беречь.
– Скоро этот вопрос отпадёт, – сказал я и сам вздрогнул от недоброго предчувствия. – Как и все мы, нынешние.
Глава 7
Завтра выходной день, однако будильник всё равно заорал после милой убаюкивающей мелодии, я вздрогнул, открыл глаза и повернул голову.
Рядом смятая постель, я вяло старался вспомнить, что случилось, однако со стороны кухни донёсся треск размалываемых кофейных зёрен, прошлёпали босые ступни, и в дверном проёме появилась улыбающаяся Ежевика в моей распахнутой рубашке на голое тело.
– Гренки через двадцать секунд, – сообщила она. – Кофе через полминуты!
– Я готов, – ответил я ещё сонным голосом, – нужно раньше ложиться…
– Ты и прошлый раз это говорил, – напомнила она.
– Так я и в прошлый раз