– Спасибо, родная. Ты у меня мудрая не по годам.
– Дедушка тоже так говорит, – улыбнулась девочка. – А вот и он. Дедушка Эсмий! – она радостно помахала рукой вошедшему Магистру. – Папа пришел меня навестить!
Лицо старого эннийца просияло.
– Вижу, радость моя, вижу. Здравствуй, Симуз.
Едва Флавиес повернулся к эмиссару, его улыбка тут же погасла. Симуз знал, что каждый взгляд на Десари причинял Магистру боль – словно тот глядел на призрак умершей при родах дочери. Верения дерзнула полюбить не того человека, и теперь у главы великого Дома не осталось ничего, кроме скорби, ненависти к Симузу и внучки-бастарда, о существовании которой старательно умалчивали.
– О, я вижу, отец принес тебе подарок, – он повертел в руках фигурку котенка, любуясь изящной резьбой. – Тебе нравится?
– Еще бы! Я очень рада. А можно мне потом завести живую кошечку?
– Если мастер Алой убедится, что это не повредит твоему здоровью, то непременно, – добродушно улыбнулся Эсмий. – Хоть десяток! А эту фигурку держи всегда при себе, пусть котенок тебя охраняет. Но сейчас, боюсь, вам пора заканчивать беседу. Тебе, девочка моя, нужно подкрепиться, а твоего отца ждут дела на службе, – Десари погрустнела и крепче сжала руку эмиссара. – Но не волнуйся, совсем скоро вы увидитесь вновь. Обещаю.
– И я обещаю, – шепнула она на ухо Симузу и высвободилась из объятий.
– И я.
Эмиссар встал, улыбнулся дочери на прощание и, поклонившись Магистру, заторопился к выходу. Эфа с тревогой взглянула на него, но он жестом показал, что все в порядке.
Ни хрена оно на самом деле не было в порядке. Если Десари в действительности видела такие сны, это многое объясняло и означало лишь одно. Каким-то чудом в роду Флавиес, где уже шесть поколений не рождались магусы, растет маленькая провидица. Демос не в счет – он не может считаться наследником Магистра. А никаких потомков, кроме незаконнорожденной Десари, у Эсмия нет.
Если предположение о ее даре подтвердится, и старый интриган узнает об этом, Симуз потеряет дочь навсегда.
Глава 2
2.1 Турфало
Стены храма содрогались от грохота музыки и шума толпы.
Альдор почувствовал приближение Рейнхильды задолго до того, как в залитом солнцем проеме показалась свадебная процессия. Исполинские двери Святилища распахнули настежь. Зароптали почетные гости, заохали дамы. Где-то под высокими сводами жалобно скулил ветер, а тяжелый дым благовоний клубился меж скамьями и создавал ощущение нереальности происходящего. Альдор и в действительности не верил, что вся эта церемония – дело его рук. Не верил до последнего, до того момента, пока окончательно не осознал, что пути назад уже нет.
Правители Гацоны ждали у алтаря. Увидев невесту, кронпринц встрепенулся, откашлялся, рассеянно пригладил волосы и зачем-то поправил на плечах тяжелую золотую цепь с огромным рубином – настолько