Зато, быть может, Альдор ден Граувер войдет в летописи как человек, спасший материк от бессмысленной кровавой религиозной войны. Стоило попытаться.
«Дрянная девчонка!» – в очередной раз Демос обругал жену за сумасбродство, но при этом все никак не мог стереть глумливой улыбки с лица.
В душном чулане, куда его тайком затащила Виттория, пахло свечным воском и было очень тесно. Впрочем, супругу это обстоятельство не остановило, а, наоборот, казалось, лишь раззадорило. Едва за ними закрылась резная дверца, четырехпалая рука женщины накрыла вспотевшую ладонь герцога.
– Сейчас, – взмолилась она, прижавшись губами к его изуродованному уху.
– И прямо здесь?
«Хлебом не корми – дай рискнуть и нарушить все приличия. Угораздило же меня жениться на южанке».
– Да, – горячее дыхание гацонки обжигало бугристую кожу на щеке Демоса, пока она подталкивала его к стене. – Кстати, нас заметили.
– Не так уж мы и прятались. Да и окажись Граувер слепцом, я бы сам отправил ему весточку, чтобы…
Виттория не дала ему закончить – не отводя взгляда от его глаз, она прижала руку мужа к глубокому вырезу на груди:
– Сейчас. Я хочу.
– Это безрассудно.
– Неужто ты против! – Виттория на миг отстранилась, но ловкие пальцы тут же скользнули вниз, к промежности, не дав Демосу перевести дух. – От меня не скроешь.
«Не то чтобы я пытался… Да и зачем? Желание дамы – закон!»
Демос уронил ставшую бесполезной трость, серебряный набалдашник глухо тюкнул о стену. Виттория торопливо ерзала, пытаясь справиться с многочисленными юбками. Сбоку что-то хрустнуло.
– Дурацкая мода, – в сердцах прошипела она и вздрогнула, ощутив прикосновение руки Демоса к внутренней стороне бедра.
– В следующий раз оденься поудобнее, – он стащил с головы жены ажурное покрывало и зарылся носом в благоухающие волосы. – Или выбери другое место.
«Почему она продолжает меня желать? Почему вообще желает? – Демос в который раз задавался этим вопросом, но отмел размышления прочь. – Она не притворяется. Или все же… Нет, проклятая паранойя, этого ты мне не испортишь».
– Знала, что оценишь, – Виттория сладострастно улыбнулась, обхватив его воспрявшую плоть.
Низ живота свело от возбуждения.
– Бога ради, помолчи!
– Ты же сам…
Демос закатил глаза и заткнул Витторию поцелуем. На его памяти это было единственное средство заставить ее замолчать. Интимная близость по одной лишь Хранителю известной причине открывала в супруге канцлера неуместный ораторский пыл.
«Сама напросилась. Никакой пощады!»
Виттория его раззадорила. Отчего-то ей это всегда удавалось. Демос не останавливался –