У меня на мгновение возникло ощущение дежавю – точно то же самое он говорил мне вчера. И чем это кончилось…
– Я там уже была.
– Я в курсе. Потому вам и карты в руки. Поедете туда снова и подробно разузнаете, что выяснилось за это время. Узнаете все, что можно, о жертве преступления, о том, как продвинулось следствие, найден ли виновный… в общем, все, что можно. С вами поедет Порфирьич, он сделает фотографии. Жду от вас статью примерно на десять тысяч знаков, с фотографиями…
Он говорил ровно то же самое, что во сне! Бывает же такое!
Я уже хотела что-то ответить, но тут на столе у Бурнуса зазвонил телефон.
Главный редактор снял трубку, поднес к уху и тут же отодвинул ее подальше, потому что голос в трубке был очень громкий и резкий. Хотя и женский.
– Газета «Помойка»? – гаркнул этот голос.
– «Мойка», – привычно возразил Бурнус.
– Не важно. С вами говорит следователь Камнеломова. Мне поручено дело об убийстве в этом… как его… в общем, в музее. Поэтому хочу вас предупредить – никаких публикаций без моего ведома, и самое главное – никаких фотографий.
– Но наши читатели ждут информацию…
– Подождут. Дело серьезное, так что имейте в виду – все согласовывать лично со мной! Поняли?
– Понял… – вздохнул Бурнус. – Это всё?
– Нет, не всё. Вчера в этом… музее была ваша сотрудница Сорочинская…
– Вороновская, – машинально поправил Бурнус.
На этот раз собеседница приняла его слова к сведению:
– Как? Вороновская? Ага, значит, пропуск нужно переписать… так вот, ей предписывается явиться ко мне на дачу…
– На дачу? – удивленно переспросил редактор. – За город?
– Какой загород? На дачу показаний! Сталепрокатный проспект, дом двадцать семь, кабинет номер двести семнадцать… явиться немедленно… не-мед-лен-но!
Продиктовав Бурнусу адрес, собеседница отключилась.
Редактор тяжело вздохнул и повернулся ко мне:
– Планы меняются. Сейчас вам придется вместо Михайловского замка ехать совсем в другой замок… вас вызывают на дачу показаний к следователю Камнеломовой…
Он продиктовал адрес, но под конец добавил:
– Когда освободитесь, все же поезжайте в музей и постарайтесь что-то разузнать. Так сказать, приватно…
– С Порфирьичем?
– Порфирьич отменяется. Фотографий не будет. Но статью на десять тысяч знаков я все же жду.
Однако когда я вышла из кабинета Бурнуса, Порфирьич перехватил меня.
– К следователю вызывают? – спросил он вполголоса.
Надо же, уже вся редакция в курсе!
– Имей в виду, не говори следователю ничего лишнего! Отвечай на вопросы односложно: да – нет, ничего не видела, ничего не знаю.
– Но я действительно ничего не видела и ничего не знаю…
– Вот-вот, такой линии и держись! Еще скажи,