Лекарство имана подняло его на ноги, но что-то сделало с восприятием мира. Арлинг чувствовал все иначе, глуше, тише, слабее. С другой стороны, перепутать дерево было трудно. И он никак не мог понять, что это за вид. Листья и кора гладкие, не похожие ни на одно дерево, растущее в пустынных оазисах.
– Это не саксаул, – снова прочитав его мысли, вмешался Нехебкай.
– Нет, – протянул Арлинг, соглашаясь с Индиговым. Внезапная мысль осенила догадкой. Если бы он продолжил принимать лекарство имана, то, вероятно, перестал бы слышать и Нехебкая, а вместе с ним потерял чуткость оставшихся чувств, доведенных за годы тренировок и практики до совершенства. Может, в этом был замысел учителя? Арлинг сохранил бы рассудок, а то, что он остался бы просто слепым калекой, иману уже было неважно. Свою роль Арлинг выполнил, и у Тигра Санагора появился новый вассхан. Может, психическое расстройство Регарди, вызванное ядом гигантского септора, было куда серьезнее недуга Магды, потому иман и приготовил лекарство для него?
– Верно рассуждаешь, – похвалил его Нехебкай. – Нам с тобой еще столько надо обсудить. Тигр тебе не враг, но друг сейчас только один – я. Магда не считается. Она все правильно сделала. Тебе ведь интересно, зачем она так поступила? Спроси, и я отвечу.
Регарди не мог дурно думать о Магде. У каждого ее поступка был смысл, по крайней мере, для него.
– Лучше спроси меня, – раздался голос Магды сзади. Арлинг пропустил ее шаги. Еще недавно одна мысль о том, что он может не услышать чье-то приближение, вызвала бы в нем панику. А сейчас он лишь притянул ее к себе и молча обнял.
– Какие острые листья у этого дерева, – прошептала Магда, уткнувшись в него лицом. – Они могли сделать новое снадобье. Керк солгал, это не иман приготовил. Он лишь придумал рецепт. Слишком много воды, у него нет на тебя времени. Зло спит, но вот-вот проснется. Темный солукрай, как дождь на горе Гургаран. Я не знала, что его так много в тебе. Когда вы договоритесь, ты должен помнить себя. Бери, но не отдавай.
Фадуна говорила путано, но, кажется, Арлинг уже привыкал. Магда считала, что лекарство имана погубит его, а так как ученики могли приготовить снадобье заново, то пробудила в нем темный солукрай. Мог ли он осуждать ее? Одна его половина ликовала от того, что он может стоять на ногах, пусть и похожих на деревянные. И что