Наконец Мелина поняла, что я просто шучу и в знак примирения предложила выбрать лучший из розоватых, покрытых мягким пушком плодов.
– Подарок императора! – хвасталась Мелина, прикладывая надкушенный персик к своему вытянутому соску, словно грудного ребенка, и я вслух порадовалась за нее и за себя. Пока Фурий довольствуется прелестями римской куртизанки, Валия в безопасности. Пусть так будет и впредь.
Но когда в комнату забежал раб-сириец и, переводя дыхание, передал, что Фурий срочно требует меня в свои термы, девицы дружно зашипели в мой адрес:
– Чем ты привораживаешь его, северная змея?
Я только руками развела, переводя взгляд за окно. Порыв свежего ветра откинул расшитые золотом занавески. Небо темнело, к ночи будет гроза.
– Спокойствие, милые дамы, мы просто разговариваем о культуре и искусстве. Впрочем, знаменитый художник Климт говорил, что эротика – это тоже искусство. Но надо еще понять, что именно есть эротика…
Я приняла крайне глубокомысленный вид, тщательно пряча усмешку. Курчавый раб в отчаянии схватил меня за руку.
– Быстрее, госпожа, повелитель не любит ждать!
Через пару секунд мы уже мчались по длинным извилистым коридорам и сводчатым галереям в личные купальни Фурия. Я еще ни разу там не была, неужели придется вести разговоры о пользе ежедневных гигиенических процедур. Римляне в этом прекрасно подкованы. У меня отчего-то прекрасное настроение, если Фурий попросит что-то прочесть, я начну с "Мойдодыра":
– "… давайте же мыться, плескаться… всегда и везде вечная слава воде!"
Глава 12
Жалкое зрелище
Император принял меня, будучи погруженным в небольшой порфировый бассейн, наполненный водой с арабскими и индийскими благовониями. Терпидарий весь пропитался ароматами сандала, гвоздики и нардового масла. Мой чувствительный нос трепетал, не в силах справится с обилием всевозможных "угощений".
Фурий просто фанатик запахов, после долгого общения с ним у меня порой болит голова.
– Валия, посмотри-ка, что мне привезли из Эллады!
Мой взгляд остановился на обнаженной женской фигуре из белого мрамора. Боясь прослыть невежественной, я не рискнула спросить – богиня ли передо мной или просто полнотелая гречанка. Изящные каменные руки сжимали кувшин, а вокруг шеи была обвита виноградная лоза, спускавшая на округлый живот кисть крупных ягод.
– Она прекрасна!
Я благоговейно поклонилась статуе и смиренно опустила глаза, ожидая дальнейших распоряжений. Между тем правителю уже помогли выбраться из воды двое крепких рабов. Нисколько не стыдясь своей наготы, Фурий встал неподалеку от меня и принялся рассматривать свое отражение в полированных стенах из черного мрамора.
– Скажи мне, Валия, а я, по-твоему, красив? Нет-нет, смотри прямо, я желаю знать!
Неловкая