– Ты так же тонко чувствуешь гармонию стиха, как моя усопшая сестра Марцилла. Говори еще, Валия! О богах и героях чужих земель, о чудовищах и доблестных воинах. Твоя речь завораживает и насыщает мой ум. Говори еще, женщина, и я щедро тебя одарю.
Насколько я понимаю – Фурий очень одинок и опасается заговора. Не вижу в нем тирана и деспота, просто нервный молодой человек, на которого возложена большая ответственность за великую Империю.
Фурию кругом мерещатся враги, будто бы сенаторы только и ждут удобного момента, чтобы отравить его или задушить, как покойного деда Тиберия. Сенаторы хотят возродить республику, им не нравится единовластие юнца.
– Но я не стану перед ними заискивать! – потрясая худым жилистым кулаком, восклицал он. – Я покажу этим зажравшимся свиньям, кто такой Фурий Германик Август! Я вытрясу их кошели, переверну сундуки и заставлю платить за саму возможность дышать со мной одним воздухом. Верно я говорю, Валия?
Конечно, я соглашалась и поддакивала. Влезать в споры о власти не хотелось, не мое дело, кто кем правит в Риме, может, я уже завтра проснусь в своем времени, и все случившееся покажется странным сном.
Уж лучше сыграть с Фурием в кости. Иногда к нам присоединялся Тит Сергий – он всегда проигрывал Цезарю, до чего же ловкий и угодливый старикан.
А вот Борату обычно везло – простофиля не умел поддаваться и хитрить с фигурками, впрочем, Фурий редко садил охранника за игральный стол из редчайшего мрамора.
Охотнее всего правитель играл с сенаторами и прочей богатой публикой, ведь эти люди оставляли на резной поверхности стола горки золотых ауреусов и свои перстни, но подобострастно улыбались Фурию, пятясь задом к дверям. Если проигрывала я, то забавляла императора анекдотами или смешными историями, что с меня еще взять.
Но порой я с трепетом ловила на себе пристальный, оценивающий взгляд Фурия и невольно опускала глаза. Сколько я еще смогу рассчитывать на расположение владыки и что со мной будет, когда ему наскучат мои рассказы?
Глава 9
Хотела только подружиться
За две недели я попыталась продумать все варианты достойного отступления или бегства из дворца на случай охлаждения ко мне Фурия. Изо всех сил старалась быть вежливой с Титом Сергием, даже хотела отдать ему перстень с агатом – милостивый подарок императора после эффектного исполнения пары стихов Маяковского. Мне-то перстень оказался великоват, а Фурий вряд ли вспомнил бы о нем, настолько был пьян в тот вечер.
Тит Сергий с самым серьезным видом отказался от моего наивного подношения, объяснив это тем, что является состоятельным человеком, но намек мой понял и в свою очередь попросил о небольшой услуге. Всего лишь уговорить Фурия закупать цветы и благовония у досточтимого Авла, а не благородного Кокция.
Я, конечно,