Будь я одна в столовой, набросилась бы на него сразу. Но приходилось сдерживаться, хоть всё внутри буквально завывало от желания скорее начать завтрак.
– Как хорошо, что вы ещё способны чему-то удивляться, – фыркнул Альдор.
Мы схлестнулись взглядами – и показалось, что в воздухе треснул короткий разряд молнии.
– Только меня беспокоит, как же там теперь нэри Трандафир? – вздохнула его тётушка. – Если она не села в нужную повозку…
– То, возможно, скоро она доберётся до Одиина, – невозмутимо предположил де ла Фиер. – То-то удивится ваша тётка, нэри Хория. Вы с кучером оставили меня без помощницы для брата ещё Матерь знает насколько. Феноменальная безалаберность.
– Я могу извиниться, если вам от того станет легче, мессир, – я слишком громко звякнула вилкой о тарелку, когда от зубцов ускользнул намеченный кусочек ягнятины.
– Это вовсе не обязательно, – он милостиво взмахнул рукой. – И к тому же ничего не исправит. Я отправлю человека в “Белую утку” разузнать, что сталось с нэри Трандафир. Или забрать её, если ей хватило благоразумия остаться на месте, а не попытаться доехать в Анделналт самой.
Мессир Шандор одобрительно кивнул, но, помолчав, всё же спросил:
– А что же Маркуш? Почему он не спустился к завтраку?
Альдор мельком взглянул на меня, заставив вспыхнуть от стыда. Будто я нарушила семейное спокойствие и необходимую доверительность разговоров.
– У него нет настроения. Он позавтракает у себя в комнате, – ответил де ла Фиер, сосредоточенно пиля ножом уже давно распиленный кусочек перца.
Его красноречивый тон, кажется, ничего не дал понять его родственникам. Эрика тут же встрепенулась.
– Мальчику нужно больше двигаться! Если он будет постоянно сидеть у себя в покоях, то от этого ему вряд ли станет лучше.
Альдор выронил вилку – и она громко звякнула о фарфор. Зато нож остался угрожающе зажат в другой его руке. Может, мне просто показалось, но огонь в светильнике вдруг полыхнул ярче. От камина ощутимо повеяло жаром.
– Ему трудно двигаться, – процедил Альдор сквозь сжатые зубы. Твёрдая линия его губ и вовсе вытянулась в тонкую бледную полоску. – Вы приезжаете раз в месяц, осыпаете меня упрёками, но даже знать не знаете, что происходит с Маркушем на самом деле. Ему больно. И, может, вам, дорогая Эрика, воткнуть вот эту серебряную вилку себе в ногу, чтобы хоть немного понять его?
Он швырнул блестящий прибор ей на укрытые салфеткой колени, а после встал и вышел быстрым шагом. Привлечённый шумом Рэзван вошёл в столовую ему навстречу, и отчего-то виновато на меня взглянул. А я не смогла проглотить тот кусок, который успела отправить в рот.
И правда, я тут вовсе не к месту. Замок Анделналт хранит свои особые тайны и свою боль. Как и душа его молодого хозяина.
Завтрак завершился скомканно и напряжённо, но одно хорошо: я хотя бы подкрепилась. Теперь осталось