Оставалось надеяться, что в этот раз ненастье не продлится несколько дней. Но переодеться в чистое и отдохнуть сейчас было бы вовсе не лишним. В конце концов, если я захвораю, вряд ли от этого кому-то станет лучше.
– Нэри торопится, – возразил Альдор, едва зубами не скрипя. – Так ведь?
Он взглянул на меня, приподняв резко изогнутые чёрные брови. Я с трудом нашла силы растянуть губы в улыбке, надеясь, что она вышла достаточно милой.
– Я тороплюсь, конечно. Но буду весьма благодарна, если вы, мессир, позволите мне обсохнуть и почистить платье перед тем как отправляться дальше. Обещаю, что не стесню вас надолго.
Де ла Фиер вздохнул с показным разочарованием. А мне отчего-то захотелось обнять кастеляна за то, что он вовсе не боялся надменного и весьма вредного хозяина.
– Тогда, Рэзван, проводите нэри Хорию в покои.
Альдор смерил меня взглядом холоднее самого холодного дождя. Какой всё-таки неприятный мужчина! Всё невольное девичье восхищение им при встрече мгновенно улетучилось. Осталось только раздражение и желание не видеть его до отъезда.
Де ла Фиер прошёл мимо грузноватого кастеляна и, закрывая, порядочно приложил дверью о косяк.
Рэзван виновато скривился, искоса поглядывая на меня.
– У мессира Альдора не слишком хороший период в жизни. Так что простите ему некоторую резкость. Он не очень любит гостей.
Да мне всё равно, – хотелось ответить. Какая разница, какое у тебя настроение, если к тебе в дом случайно попадает девушка, которая оказалась в очень неприятной ситуации? Он же не слепой: видел, в каком состоянии моё платье – едва не до пояса мокрое – и что в такое ненастье отправлять гостью снова в дорогу по меньшей мере невежливо.
– Я заметила, что он не любит гостей.
Кастелян развёл руками и предупредительно открыл передо мной дверь. Я вышла из гостиной, а он отправился следом.
– У нас и правда не так уж часто кто-то появляется. Особенно, молодые привлекательные девушки, – а вот за открытую лесть мужчину можно было бы и пожурить, но его комплимент оказался приятным. – Только родственники. Да те, кто приезжает к мессиру да ла Фиеру по делам. А ещё…
Помрачнев, он не стал договаривать. А я не стала спрашивать – в конце концов, это не моё дело. Сейчас злость от поведения высокомерного грубияна начала отступать, и меня волновало только одно: отдохнуть и снова отправиться в путь. А там уже избавиться от опасного магического браслета, который накрепко засел под кожей.
Рэзван проводил меня вверх по узковатой, но хорошо освещённой лестнице на второй ярус. Я невольно пересчитала небольшие закреплённые в стене светильники и даже подумать толком не успела, как спросила:
– Сколько же вы тратите средств на свечи и масло?
Ожидала, конечно, что кастелян не станет отвечать или рассмеётся. Но тот лишь снисходительно улыбнулся:
– Мессир