Не глазами, а встревоженным сердцем заметил я силуэт Джанан там же, на улице, в наливавшемся свинцом свете снежной бури. Она была одета в лиловое пальто. Так, значит, сердце мое – втайне от меня – помнило это пальто. Рядом с ней шел Мехмед в светло-сером пиджаке – он брел по снегу, словно злой дух, не оставляя следов. Мне захотелось догнать их.
Они остановились там, где два дня назад торговец продавал книги, и стали о чем-то говорить. По их жестам, по обиженному виду Джанан и по тому, как она отступила назад, я понял, что они спорили, – так ругаются давние любовники, уже привыкшие к перебранкам.
Затем они пошли дальше, но вскоре опять остановились. Теперь они оказались далеко от меня, но по их позам и по взглядам прохожих я понял, что они продолжают ругаться.
Но длилось это недолго. Джанан развернулась и пошла назад, в сторону Ташкышла, где был я, а Мехмед еще некоторое время смотрел ей вслед, а потом направился к Таксиму. Сердце у меня опять заколотилось.
Именно в тот момент я увидел человека с розовым полиэтиленовым пакетом в руках, переходившего улицу на сторону остановки маршрутных такси Сарыйер. Я сосредоточился на изящных шагах легкой тени в лиловом пальто и вовсе не собирался обращать внимание на кого-то там, переходившего дорогу. Но в движениях человека с розовым пакетом была какая-то фальшь, которую трудно было не заметить. Когда до тротуара оставалось несколько шагов, человек вытащил что-то из розового пакета. Пистолет. Он направил его на Мехмеда, который тоже успел его заметить.
Сначала я увидел, как Мехмед вздрогнул. Затем до меня донесся звук выстрела. Потом второй. Я думал, услышу и третий, но Мехмед покачнулся и упал. Стрелявший отшвырнул пакет и побежал к парку.
Джанан с несчастным видом продолжала идти в мою сторону маленькими, легкими, изящными шагами. Она не услышала выстрелов. По перекрестку с грохотом пронесся грузовик с апельсинами, засыпанными снегом. Казалось, он был воплощением целого мира.
Я заметил на остановке какое-то движение. Мехмед поднимался на ноги. А вдалеке, по заснеженным дорожкам парка, вниз по склону холма, направляясь к стадиону Инёню, бежал стрелявший человек, подпрыгивая и дергаясь, как клоун. Вдогонку за ним мчались две игривые черные собаки.
Мне следовало спуститься, перехватить по дороге Джанан и рассказать ей о случившемся, но я застыл, наблюдая за Мехмедом, – покачиваясь, он растерянно озирался по сторонам. Сколько я так простоял? Долго,