– Вот, значит, откуда в магазинах ювелирные изделия «Дикси»?
Майкл кивнул:
– Он сказал, что ему наскучило просто слоняться, и я предложил ему сделать что-нибудь полезное. И довольно долго все шло прекрасно, пока это были просто серьги и брелок. – Он хлопнул стаканом по стойке. – Но до сегодняшнего дня я ничего не знал про авторучку. Что это ты придумал, Фиддлхед?
– Я просто захотел попробовать и это. Мне понравилась одна, которую ты мне показывал, и я решил воспользоваться ею как образцом. Почему бы и нет? Совершенство не превзойдешь. Единственное, что я сделал, – это добавил в нее там и сям золота.
Я подняла руку, как ученица на уроке:
– Но кто такой Дикси?
Ленна с улыбкой ответила:
– Это я. Это было тайное имя, которое я придумала себе в детстве. Единственный, кто еще знал его, – это мой тайный друг. – Она большим пальцем указала на мистера Фиддлхеда.
– Прекрасно! Значит, теперь каждый болван в Нью-Йорке, кто может себе позволить часы «Пьяджет» или портфель «Эрме», будет покупать авторучки «Дикси» – жалкий закос под «Синбада». Меня тошнит от этого. – Майкл уставился на рыжего ирландца и с воинственным видом ждал ответа.
В ответ мистер Фиддлхед рассмеялся, как дятел Вуди.
Отчего прыснули и мы с Ленной.
Отчего ее муж вихрем вылетел из кухни.
– Это правда?
Оба кивнули.
– У меня в детстве тоже был воображаемый друг! Бимбергунер. Но я никогда не видела его живьем.
– Возможно, вы вообразили его недостаточно живым. Может быть, вы просто состряпали его, когда вам было грустно или хотелось поговорить с кем-нибудь. А Ленна – чем больше она нуждалась во мне, тем живее я становился. Я был очень ей нужен. И однажды остался насовсем.
Я посмотрела на подругу:
– Ты хочешь сказать, что он с тобой с детства? Жил у тебя?
Она рассмеялась:
– Нет. Когда я выросла, я уже не так нуждалась в нем. Я стала счастливее и завела больше друзей. Моя жизнь стала полнее. И он появлялся реже. – Она протянула руку и коснулась его плеча.
Мистер Фиддлхед улыбнулся, но улыбка его была грустной, полной воспоминаний.
– Я могу дать ей огромные горшки золота и творить великие фокусы. Я даже практиковал чревовещание, я немножко умею это. Но вы удивитесь, как мало женщин любят чревовещателей… А теперь прошу прощения, я, пожалуй, пойду в другую комнату и посмотрю с мальчишками телевизор. Скоро начнутся «Три придурка». Ленна, помнишь, как мы их любили? Мы смотрели одну и ту же серию, наверное, раз десять. Ту, где они открывают парикмахерский салон в Мексике.
– Помню. Тебе нравился Мо, а я любила Курчавого.
Они просияли от общих воспоминаний.
– Но погоди, если он… то, что ты говоришь, как же он вернулся теперь?
– Ты не знала этого, но недавно мы с Майклом пережили очень плохие времена. Он даже съехал на две недели, и мы оба думали, что нашему браку конец. Однажды ночью я легла спать, плача, как дура,