– Зачем засов снаружи? – недоумевал я. – Может, запирали там кого-то?
– Смотри, там какая-то надпись над дверью, – показала мне спутница на выцарапанные слова почти под потолком.
– Сим мечом господь победил диавола и смерть! – прочитал я надпись, указующую на крест, выбитый на двери, пока моя подружка с упорством маньяка выталкивала из пазов тяжеленный засов.
– Подожди, у меня плохое предчувствие, – попытался её остановить я, ощущая что-то нехорошее за дверью с той стороны.
– Ну, уж нет, я не отступлюсь, – Татьяна, наконец, справилась с засовом и распахнула со скрипом дверь.
В лицо нам ударил затхлый запах из овального прохода, чернеющей пастью звавшего нас вовнутрь.
– А говорили, что прохода дальше нет! – жизнерадостно заявила она, освещая фонариком большой коридор с несколькими ответвлениями. Мы пошли в первое направо, Татьяна на своем смартфоне начала рисовать схему нашего движения, на случай, если заблудимся.
– Там впереди свет, гаси фонарь, – возбужденно зашептала она, в соседнем ответвлении справа дрожал слабый розоватый свет. – Иди потихоньку, я включила камеру.
В коридоре, куда мы свернули, никого не было. Источником розового света оказались какие-то светящиеся минералы в углублениях в форме кирпичиков.
«Это что за ерунда такая, проводов нигде не видно», – пронеслось у меня в голове.
Вдруг впереди раздалось не то пение, не то завывание – что-то монотонно колеблющееся. Мы прислушались и пошли на голоса, теперь нами обоими овладело чувство того, что нужно обязательно узнать, что всё-таки происходит.
– Наверное, у монахов здесь ещё храм, для внутренних служений, – предположил я. – Доберемся до храма, снимем камерой и уходим, пока нас не поймали.
Мы ещё раз свернули направо, идя точно на источник звука. На церковное песнопение молитв не было похоже. Татьяна, тщательно вслушиваясь, сказала, что очень похоже на латынь, но какую-то архаичную.
Квадратный зал с колоннами, в который мы неожиданно вынырнули, был точно таким же, как мы видели на официальной экскурсии, только нигде не было икон, и атмосфера, вместо умиротворяющей, была тяжелой и давящей на мозг.
Две фигуры в капюшонах стояли возле алтаря и, мерно покачиваясь, что-то пели. Они одновременно обернулись к нам, и я приготовился выслушать, какие мы безбожники и наглецы, раз посмели сунуться без разрешения настоятеля и вдобавок сломали замки. Даже приготовился к ответной речи, с коммуникабельностью у меня никогда проблем не было.
Только вымолвить я не смог ни слова, когда не увидел лиц под капюшонами. Просто чернота. Злая, вытягивающая жизнь на расстоянии, чернота. Мы были от них в нескольких метрах, когда они медленно потянулись к нам. Подсознанием я понимал, что если они нас коснутся, это конец, но был в оцепенении, не в силах сдвинуться с места. Вернула меня в нормальное состояние Таня, дернув изо всех сил за руку и втащив в то ответвление, из которого мы